от давно уже неженатого лидера нации. Суперценный агент конторы, измысливший важнейшую государственную тайну, через пару дней после своего донесения внезапно сошёл с ума и скоропостижно скончался в клинике под Брянском, но информация, попавшая в Госнадзор, никогда не исчезает бесследно. И наблюдая в телевизионных трансляциях с главных всенощных служб просветлённые лики Земскова и Болдырева, генерал Артёмов невольно вспоминал факты из донесения сумасшедшего агента. Память – штука коварная, с ней сложно.
– Вы же понимаете, Евгений Станиславович, что в мирное время после выходки Глеба, царствие ему небесное, вы бы отправились руководить Чукотским управлением ГСН, – Болдыреву ни к чему были церемониальные расшаркивания, он внятно доводил до собеседника незакамуфлированную мысль президента. – И поверьте, это был бы лучший вариант из всех возможных. Но бывший министр (у кремлёвских с давних пор традиционно не назывались пофамильно неприятные Земскову личности) очевидно не справился с кризисной ситуацией, начиная со сдачи Лубянки, заканчивая обстрелом центра Москвы из пушек БМП. Внутренний политический конфликт мгновенно превратился в главную точку международной политической напряжённости. В незапланированное движение пришли мировые центры реального влияния на глобальные процессы, что поставило под угрозу весь план «Апокалипсис», в который я вас сейчас введу, но хотелось бы уяснить: вы понимаете, почему именно на вас сегодня президент решил возложить работу министерства?
– Зареченск.
– Правильно понимаете, Евгений Станиславович. Курируемое лично вами зареченское направление операции «Синедрион» – едва ли не единственная почти безошибочная работа Госнадзора. В условиях как внутреннего, так и международного кризиса государству требуется безупречная настройка всех механизмов, ведущих к поставленной президентом цели. Мы уверены, что трагедия, случившаяся с вашим сыном, позволит вам максимально точно просчитать последствия каждого шага министерства по выполнению возложенных на него задач. Так?
Директор президентского офиса внимательно следил за реакцией генерала. Артёмов, сцепив руки, смотрел в полированный стол. «Глеб, что же ты наделал, Глебушка. Как же мне теперь без тебя? Как маме? Сыночек, сыночек… Но доверили. Земсков не виноват, страна не виновата. Сволочи пораженцы. Враги. Затянули Глеба. Уничтожать тварей. Всех до единого. Дотянуться до каждого. Правильно. Всё правильно».
Министр поднял голову, посмотрел в изучающие глаза Болдырева:
– Так. Всё так.
– Отлично. Тогда к плану «Апокалипсис». Война в Туве выявила не только профессиональную дееспособность армии, но и неготовность определённой части населения принимать боевые потери как неизбежную плату за суверенитет России. Пораженческие настроения возникли в первую очередь в результате победы государства над мятежниками. И государство начало планомерную работу по выявлению,
