здесь водятся завроподы.
Я поднял рюкзак, просунул руки в лямки, а Райла поудобнее перехватила камеру, и мы двинулись вперед: на сей раз Бен впереди, а я сзади. Справа из кустов донесся писк, потом шорох в подросте. Наверное, какая-то млекопитающая мелочь пустилась наутек. Шустроногой живности здесь должно быть много, размером от мыши до кролика. Тут, наверное, водятся кролики. Опоссумы? Сто процентов. Может, даже белки. Прячутся от рыщущих повсюду злобных тварей, одержимых вечным голодом, а через десять миллионов лет унаследуют мир, опустевший после массового вымирания рептилий.
Бен свернул к западу и повел нас к реке. Идти было трудно, приходилось нащупывать дорогу, постоянно хотелось опустить голову, чтобы видеть, куда ступаешь, но, когда смотришь под ноги, затруднительно обозревать окрестности, а инстинкт подсказывал, что в подобном месте надо бы озираться по сторонам.
Ружье тяжелело с каждой минутой. Нести его было все неудобнее, я никак не мог приладиться к нему и постоянно думал, что стану делать, если в поле зрения объявится голодный хищник – и, конечно же, мигом рванет к долгожданной добыче. Рюкзак и без того портил жизнь, но ружье совсем меня доконало.
В паре сотен футов от нас из березовой рощицы высунулась черепаха (причем огромная, голова размером с бочонок). Заметив нас, остановилась и поморгала; мы же застыли на месте (Бен – с наполовину вскинутым ружьем).
Да, это создание напоминало черепаху, но лишь отчасти. Вместо панциря у него была броневая пластина, и оно продолжало выбираться из березняка, помаргивая глазными мембранами, шагало вразвалочку, а лапы у него были такие короткие, что брюхо едва не волочилось по земле.
Справа я услышал стрекот камеры, но оглядываться на Райлу было недосуг, ибо я продолжал рассматривать это чудище. Наконец сказал (в надежде, что не ошибаюсь):
– Ничего страшного. Это анкилозавр. Он не хищный.
К тому времени существо явило нашему взору все свои пятнадцать футов. За туловищем волочился хвост, увенчанный не кисточкой, а массивной костяной дубинкой.
Камера стрекотала без остановки. Древний броненосец остановился, рыкнул на нас, поднял дубинку своего хвоста и грохнул ею оземь.
– Будь я проклят! – охнул Бен. – Он хочет нас отпугнуть.
– Этот зверь нас не боится, – сказал я. – Он вообще никого не боится. Если на него сдуру попрет карнозавр, получит дубинкой по зубам.
Анкилозавр демонстративно отвернулся от нас и уковылял прочь. Райла опустила камеру, а Бен напомнил, что мы ищем место для лагеря.
Получасом позже мы отыскали ручей на склоне холма, прятавшийся за дубами и кленами – могучими деревьями, напомнившими мне иллюстрации к первому изданию Теннисона, где были изображены старые английские леса.
– Идеально! – восхитился Бен. – И безопасно. Здесь, в роще, к нам никакой хищник не подкрадется.
– Кстати, нельзя исключать, что мы переоцениваем
