последовала за мной по коридору и вскоре мы пришли в рабочий кабинет Дэна, где никто не мог нас потревожить. Мне хорошо был знаком этот кабинет, так как я бывал тут бесчисленное количество раз и имел свой ключ от него. Войдя внутрь я не спешил и дал девушке осмотреться. Комната была длинной, но не узкой, на противоположной стороне от двери были большие окна в пол, возле которых стоял большой рабочий стол с компьютером и кучей бумаг. По левую сторону был большой дубовый шкаф, также с множеством важных бумаг и большой коллекцией виниловых пластинок, а в центре красовался редкий экземпляр граммофона, это был мой подарок Дэну на тридцатилетие. Напротив шкафа, у стены, расположился уютный диван, но даже мне было как-то не по себе на него садится, зная как, обычно, проводит свой досуг мой близкий друг с незнакомками из клуба.
– Тут, интересная обстановка. Но мне не по себе, оставаться с малознакомым мужчиной один на один в закрытом помещении. – Аня первой нарушила молчание, стараясь говорить спокойно, но ей плохо удавалось скрыть волнение.
– То, что я хочу тебе рассказать, не должно коснутся посторонних ушей, а их в этом клубе много. Прошу, присядь.
Следующий час, а может и больше, я рассказывал о своей сводной сестре и о нашей детской игре.
Будучи ещё совсем детьми, мы часто соревновались с ней буквально во всем, кто быстрее проедет на велосипеде, кто быстрее добежит, допрыгнет. С каждым годом, мы становились старше и игра приобрела новые грани. Когда мне было тринадцать, а Лике шестнадцать, я подбил ее соблазнить самого забитого парня в школе и заставить его в доказательство своей любви голым пробежать по школе. К моему удивлению, после этого инцидента, парень стал звездой школы, а Лика даже какое-то время и вправду с ним строила отношения, я же в свою очередь проиграл свои карманные деньги за три месяца. И с каждой новой игрой ставки росли, а задачи в игре усложнялись.
Но именно эта детская забава смогла вытащить меня из ямы. Когда в пятнадцать лет я потерял маму, самого любимого человека в моей жизни, я закрылся от всех и ушёл в глубокую депрессию. Сестра, отец и мачеха забрали меня к себе. Но только Лика, три долгих года не оставляла надежды до меня достучаться и вернуть к жизни. И в один день ей это удалось. Самой большой ценностью для сестры, были ее шикарные белые волосы и она, за неделю до своей свадьбы, на спор их сбрила. Это был порыв полного отчаяния, ее крик иногда снится мне в кошмарах, она плакала навзрыд и умоляла меня прийти в себя, начать жить. В тот день когда я посмотрел на сестру у меня сжалось сердце, от осознания до чего я ее довел. Но я выполнил ее условия и начал жить, правда по своим правилам.
С тех пор прошло уже много лет. Последние годы мы с сестрой стали словно чужие, но для Лики это не просто игра, а нечто большее.
Я рассказал о Ликином стаже официантки. И даже если она сейчас и пыталась доказать, что в ней это что-то изменило и открыло глаза на мир. Я видел в этом лишь месть и попытку преподать мне очередной урок.
Меня поразило то, как Аня слушала, внимательно, не перебивая. Когда я говорил
