и обязательно сказал бы ей, если бы у него были другие дети. Он всегда с таким волнением говорил о своем первом ребенке от нее. Она нахмурилась. Или он говорил о первом сыне? Она не могла вспомнить, но все равно, он бы сказал.
Она приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на фотографию, и тут же снова зажмурилась, потому что рана в сердце становилась все больше. Она поклялась себе, что в ее жизни никогда не будет другого мужчины. Она отдала Конраду всю свою любовь, и он забрал эту любовь с собой на небеса.
– Ты бы лучше открыла глаза, – сказала тетя Элли. – Это продолжается слишком уж долго. Сегодня ты примешь душ, переоденешься и покинешь эту квартиру. Мы едем в магазин, и тебе придется приступить к работе. У тебя было три дня после похорон, достаточно, чтобы предаться скорби.
– Я не могу, – захныкала Аманда.
– Сможешь, или я сама затащу тебя в ванную и поставлю под душ. То, что ты делаешь – нехорошо для ребенка, – произнесла тетя Элли настолько убедительно, что Аманда открыла глаза и села на диване.
– Я так любила его, – сказала она с глубоким вздохом.
– Думаю, он умел влюблять в себя женщин. – Тетя Элли указала в сторону ванной. – Иди. Я буду ждать тебя здесь. Сделай макияж и приоденься. Не хватало еще, чтобы ты появилась в магазине, похожая на какашку.
На то, чтобы принять душ, одеться и накраситься, замаскировав круги под глазами, ушло около часа, но когда она закончила, тетя Элли одобрительно кивнула.
– А теперь поешь, – сказала она. – Я приготовила яичницу с беконом и гренки. Твоя тарелка в микроволновке. Кофе в кофейнике. У тебя пятнадцать минут, так что не спорь со мной.
Аманда хотела вспомнить бунтарскую юность, послать тетушку ко всем чертям и снова проваляться весь день на диване, свернувшись калачиком в обнимку с фотографией.
Но она обещала Иисусу, когда принимала его в свое сердце, что оставит в прошлом дикарские привычки, и до сих пор держала слово. К тому же Конрад не раз говорил о том, как он любит ее доброту и нежность, и верил, что она станет прекрасной матерью для их сына. Она не могла подвести его, даже если это означало, что придется запихивать в себя еду со вкусом опилок.
– Я хочу со следующих выходных уйти в декретный отпуск, – сказала она.
– Я не возражаю, но ты не будешь отсиживаться в этой каморке, где задернуты шторы и выключен свет, – заявила тетя Элли.
– Я поеду в бунгало. Конрад сказал, что оставляет его мне, и я могу проводить время на солнечной террасе с видом на озеро. Мы все равно собирались поехать туда на следующей неделе. Думаю, что смогу найти там покой. Может быть, даже поживу там подольше, – сказала Аманда.
– Разумно, – одобрила тетя Элли. – Но за неделю до родов ты должна вернуться домой. Твой доктор ждет тебя здесь.
– И я не буду пропускать осмотры. – Она положила руку на округлый живот. – Я позабочусь о нашем парнишке. Это самое малое, что я могу сделать для Конрада.
Вэйлон
