есть от него дети?
Грейси кивнула с серьезным видом.
– А мы можем пойти сейчас в «Макдоналдс»?
Рита положила руку на плечо Джейми:
– Отпусти это. Не приукрашивай правду, когда она спрашивает, но не говори слишком много. Он был хорошим отцом для нее, когда бывал рядом.
– Я. Вне. Себя. От злости. – Джейми подчеркивала каждое слово шлепком по рулевому колесу.
– На то есть чертовски веские причины, но это пройдет, – сказала Рита.
– Я умираю с голоду. – Грейси сложила руки на груди. – Ненавижу так наряжаться. Мне туфли жмут.
– Я тоже проголодалась, малышка. – Рита улыбнулась. – Мы возьмем бургер и молочный коктейль и поедим в игровой комнате. А потом можешь скатиться с горки столько, сколько захочешь.
Перед глазами Джейми промелькнула картинка. Конрад повез их с Грейси в «Макдоналдс» на другой конец Далласа. Высокий, темноволосый, голубоглазый красавец – когда он появлялся где-нибудь, да даже в «Макдоналдсе», все женщины глазели на него. А стоило ему сверкнуть улыбкой, как они млели, почитая за честь хотя бы находиться рядом с ним – так же, как это произошло и с ней, когда они встретились на учительской вечеринке в тот год.
– Мама, а можно мне большой гамбургер вместо детского набора? – спросила Грейси. – Я очень, очень голодная.
– Конечно, – ответила Джейми. Она боялась возвращаться домой. Там повсюду семейные фотографии – от коллажа на стене позади дивана до комода в прихожей. Одна или пара свадебных фотографий на ночном столике, а на соседнем – фотография, где они запечатлены втроем у дверей больницы в тот день, когда родилась Грейси.
Семь лет ее жизни – и все оказалось обманом. Она уже мысленно швыряла фотографии о стены, когда подъехала к «Макдоналдсу» и припарковала машину. Джейми положила голову на руль и застонала.
– И что теперь? Его нельзя убить дважды, – сказала Рита.
– Фотографии. Деньги. Жизнь. Все это. Но я слишком зла, чтобы говорить об этом сейчас.
Аманда сидела в пассажирском кресле маленького пикапа «Шевроле», натянув ремень безопасности на выпирающий живот, и рыдала в салфетки, бросая их под ноги одну за другой, когда они промокали насквозь.
– Это какой-то страшный сон, тетя Элли. Я проснусь, и Конрад приедет завтра, и мы поедем в наше бунгало на летние каникулы, – говорила Аманда между всхлипами. – Этого не может быть. Что будет с нашим малышом, и… О боже, что же мне теперь делать?
Тетя Элли, удерживая руль одной рукой, погрозила ей длинным костлявым пальцем другой руки:
– Давай-ка, девочка, заканчивай с этой истерикой и возьми себя в руки. Ты будешь делать ровно то, что делаешь последние полгода – жить в своей квартире, помогать мне с магазином, а через два месяца у тебя родится ребенок. Ты в любом случае была матерью-одиночкой. Он бывал дома всего несколько дней в месяц.
– Как ты думаешь, он действительно был женат
