калибров. Пальба велась наугад, беспрерывно и беспорядочно. Комендоры стреляли, не видя цели. Неумелая орудийная прислуга суетилась на палубе.
В 2 часа ночи крейсер «Аврора» донес по телеграфу, что у него четыре надводные пробоины, на борту имеются тяжело-и легкораненые. «Недурно для начала», – говорил старший артиллерист «Алмаза», нервно поправляя фуражку. Наконец боевое освещение погасло, мощный световой столб вертикально уперся в небо. «Перестать стрелять», – приказывал командующий. На флагманском «Суворове» разобрались: по «Авроре» и «Дмитрию Донскому» били свои броненосцы.
Что же оказалось на самом деле? Огни рыбацких английских посудин показались Рожественскому сигналами японских миноносцев. Суда мирных гулльских рыбаков были разбиты в щепки и сожжены. Виновник же паники, транспорт «Камчатка», «атакованный» со всех румбов, целый и невредимый, плелся малым ходом в хвосте эскадры. В борту «Авроры» зияли пробоины. Умирал тяжелораненый судовой священник. Инцидент со стрельбой у берегов Германии английские газеты назвали актом открытого пиратства, а 2-ю Тихоокеанскую эскадру окрестили «эскадрой бешеной собаки».
На «гулльский инцидент» откликнулся и русский император. В своей телеграмме командующему он писал: «Мысленно душою с вами и моей дорогой эскадрой. Уверен, что недоразумение скоро кончится. Вся Россия с верой и крепкой надеждой взирает на вас. Николай». Ответ адмирала Рожественского был полон энтузиазма и чувства выполненного долга: «Эскадра единою душою у престола Вашего Императорского Величества».
В газете «Новое время» опубликовали статью, подписанную Н. Л. Кладо (Прибоем), капитаном 2-го ранга, преподавателем Николаевской морской академии. Считая, что Немецкое море опасно главным образом близостью недоброжелательных нам шведских, норвежских и английских берегов, «где могут ютиться наши отважные, упорные в своих замыслах и не останавливающиеся ни перед чем противники», он очень уверенно заявлял, что «среди рыбаков можно за хорошие деньги найти сообщников и укрывателей наших врагов. И вот недавний (всего-навсего), столь нашумевший, да еще так называемый "инцидент в Северном море" показал, как справедливы были опасения наших моряков, и скажем им сердечное спасибо, что они были настороже, что они за свой страх и риск, не боясь тяжелой ответственности, без всякого колебания, открыли огонь по не известным им миноносцам, не стесняясь присутствия якобы нейтральных рыбаков, памятуя лишь о том страшно важном русском деле, которое им вручено».
Кладо писал, что «из-за шума английской печати мы действительно пережили несколько тревожных дней, но эскадре этот шум принес несомненную пользу и значительно увеличил шансы ее безопасности».
Иного мнения были офицеры эскадры. Стыд за содеянное они скрывали в мрачных шутках:
– Начало многообещающее, а то кое-кто сомневался, что мы сила! Жаль, что не дошло до разрыва с Англией. Раскатала бы она нас
