слова прямо сейчас?
– Ваше высочество, я бы хотела изучить именно частную зону дворца. Не открытые для всех банкетные залы. Я пишу о женщинах во дворце и их жизни здесь.
Жаки явно утратила былую хватку. Губы султана сжались, ноздри раздулись, а рука потянулась к инкрустированным драгоценными камнями ножнам, которых она у него не заметила.
Жаки инстинктивно отступила, увидев, как мужчина в развевавшихся одеждах в мгновение ока превратился из диктатора в воина.
У нее закололо в затылке и сперло дыхание. Чутье подсказывало ей бежать.
Она отошла чуть дальше.
– Вы собираетесь писать о женщинах этого дворца? И моя бабушка разрешила?
Его голос прогрохотал так, что у нее мурашки пошли по коже.
Жаки остановилась, отказавшись отступать дальше.
– Она не только разрешила, но и была очень воодушевлена.
Что с ним такое? Он не выглядел таким грозным, даже когда они говорили об Имране.
– Мне трудно в это поверить. – Он покачал головой, скрестив руки на своей широкой груди. Боевой настрой в его взгляде утих.
– Уверяю вас, ваше высочество, я не привыкла лгать.
Жаки сделала глубокий вдох и тут же об этом пожалела, почувствовав горячий соблазнительный запах его кожи. Ее злило, что она обратила на это внимание. Она сосредоточила взгляд на лице Асима.
– Когда я сказала вашей бабушке, что хочу написать о традициях гарема, она была полна энтузиазма. Этот образ жизни уже в прошлом, и я хотела бы описать его.
– Вы хотите рассказать о женщинах прошлого?
– Я так и сказала, – нахмурилась Жаки. – Женщинах этого дворца и их жизнях. Или, по-вашему, истории женщин не важны? – Жаки была в ударе, слишком заведена.
Наверное, потому, что опасность казалась ей привлекательнее темной пустоты, в которой она обитала последние месяцы. Сегодня, впервые за долгое время, она чувствовала, как кровь бежит по венам.
– История обычно рассказывает о войнах, политике и тех, кто правит страной. Но то, что происходит в семьях, тоже важно.
– Тем не менее вы построили карьеру, гоняясь за историями о войнах, политике и тех, кто правит разными странами этого мира.
Жаки хлопала глазами, пораженная тем, как много он знал о ее карьере.
– Меня интересует многое. Мое прошлое не говорит о том, что я не могу заняться чем-то другим.
Она, во всяком случае, надеялась, что это так. От волнения ее желудок сжался, а ладони стали влажными.
Жаки еще не знала, способна ли воплотить эту мечту в жизнь. Но это была единственная ее мечта. Она ухватилась за нее обеими руками.
Султан молча разглядывал ее, словно она была диковинкой. Потому что никто никогда не прекословил ему?
– Ваша бабушка – одна из немногих, кто помнит, как здесь жили раньше. Было бы преступлением не записать то, что она знает. Это часть культуры и истории Джазира.
– Вы
