эльфов, полукровок и даже людей. Насилие и страх – это именно то, что позволяет меньшинству держать в подчинении большинство.
Прикрыв глаза, я прислушивался к рассказу рабовладельца, хозяина обоза, который беседовал с одним из охранников. Речь как раз шла об этом рабе.
– Это сущий зверь, – говорил хозяин. – Нам потребовалось три дня, чтобы его изловить. Ему уже досталось, но это только цветочки. Настоящую кару он понесёт в Ильме, на глазах у всех: после этого урока всем беловолосым будет неповадно даже помышлять о побеге.
– Хорошо бы ещё заодно изловить остальных разбойников-эльфов, от которых на дорогах житья нет, – заметил его собеседник, – по всей округе грабят и насилуют. А имперцев убивают без пощады.
И тут я понял, что видел этого хозяина раньше: он заходил иногда в храм Единого в Ролоне. Этот человек всем был известен как грубый и беспощадный рабовладелец. Он оскоплял своих рабов и насиловал рабынь, а уж порол без различия пола и возраста всех невольников, попадавшихся ему на глаза. Даже его соотечественники имперцы были о нём дурного мнения. Как раз когда я с наставником зашёл в храм, этот злодей появился там вместе с рабом, юношей примерно моих лет в этом теле, которого жестоко избил за какой-то проступок. Он привёл мальчика в храм обнажённым, причём даже не привёл, а приволок на собачьем поводке. Мой наставник тогда прошептал:
– В душах некоторых людей кипит чёрная злоба, которая выплёскивается наружу в виде жестокости. Этот человек ненавидит эльфов. Он заводит рабов, чтобы издеваться над ними.
И теперь я вспоминал слова Пипуса, прислушиваясь к громкой похвальбе этого человека, взахлёб рассказывавшего и об охоте на беглеца, и о своих утехах с эльфийскими женщинами. Каково это – быть рабом сумасшедшего, человека, который может бить тебя, когда ему вздумается, и насиловать твою жену из прихоти? Принадлежать безумцу, который способен убить тебя просто так, под настроение?
– Этот зверёныш утверждает, будто в своём Великом лесу он принц, – рассмеялся рабовладелец и запустил в связанного раба подобранным с земли камнем. – Сожри это на ужин, принц Одулин. – И снова расхохотался.
– А негодяй довольно крепкий, – заметил другой имперец.
– Это пока я им не занялся.
И тут я понял, что эти изверги собрались кастрировать беднягу!
Я бросил взгляд на раба, и наши глаза встретились. Эльф уже знал свою судьбу, но если сначала его глаза показались мне пустыми, то затем я увидел в них боль. Не просто физические страдания от побоев, а боль унижения и отчаяния. В моей голове снова засветилась ярко-красная надпись: «Чтобы выжить, освободи раба!»
Схватившись за голову, я встал и перебрался под другое дерево. Этот приказ моего мучителя, заточившего мой разум в этом безумном мире, казался мне бредовым. Как я смогу это сделать, когда вокруг столько людей?!
Вопреки потрясению, я крепко уснул, а
