хотели Аденауэр и его преемник Эрхардт.
Немалые препятствия подписанию договора чинили его противники. Эти деятели часто больше тяготели к прошлому, нежели к будущему немецкого народа. В конце концов благодаря широкому взгляду на вещи и желанию привести дела в соответствие с реальностями жизни Брандт умелой рукой довел переговоры до успешного завершения, а затем и ратификацию договора. Хотя бессонных ночей ему, говорят, пришлось пережить немало.
Можно определенно сказать, что канцлер Брандт сделал стратегический ход в политике, когда дал согласие на то, чтобы под советско-западногерманские отношения подвести договорную основу.
Московский договор 1970 года
Советский Союз последовательно выступал за договор с ФРГ. И от него во многом зависело, каким быть этому договору. Мне памятно то время. На первой стадии основой для успеха, как ее видел Советский Союз, являлось то, чтобы стороны в качестве главной цели поставили – строить отношения мира. Это необходимо было ясно отразить в договоре.
Требовалось взять четкие обязательства о признании сложившихся после войны границ, в том числе границу по Одеру– Нейсе в соответствии с Потсдамским соглашением трех держав, о признании ГДР как суверенного государства, договориться о развитии между СССР и ФРГ взаимовыгодных экономических отношений и связей в других областях.
По всем главным пунктам, а также по тем, которые неизбежно вытекали из этих магистральных направлений, происходил детальнейший обмен мнениями. Пожалуй, ни до ни после этих переговоров мне и советским товарищам, которые работали вместе со мной, не приходилось так детально прорабатывать все стороны вопросов, как в ходе этих переговоров. Тут я должен особо подчеркнуть помощь со стороны видного советского дипломата В.М. Фалина.
Как и следовало предполагать, наиболее трудным оказался вопрос о границах. Вопрос о признании ГДР как самостоятельного, независимого государства сразу же превратился в проблему границы между двумя германскими государствами. Навязчивая концепция «объединения Германии», а точнее говоря, поглощения ГДР Западной Германией до конца оставалась камнем преткновения. Самых разных концепций в головах представителей ФРГ на этот счет было немало.
Не один раз я спрашивал Бара:
– Неужели вы не отдаете себе отчета в том, что Советский Союз не пойдет ни на какую сделку, которая приоткрывала бы лазейку для ущемления законных интересов ГДР как суверенного государства? Всякий намек на возможность объединения двух германских государств неприемлем, мы его категорически отвергаем, поскольку ГДР и ФРГ развиваются по противоположным социальным путям.
После затяжных и трудных переговоров западногерманская сторона согласилась снять свои претензии. Она ограничилась направлением в Президиум Верховного Совета СССР одностороннего письма с изложением своих взглядов по данному вопросу.
