спокойно, когда высказывал свои взгляды. Ни разу я не наблюдал, чтобы он нервничал. Думаю, что каждый, кто хотел бы нарушить его рассудительный тон изложения позиции Италии, потерпел бы неудачу.
После одной из бесед, когда мы выходили от Моро, я сказал советскому послу в Италии Н.С. Рыжову:
– Да, этот итальянский собеседник обладает такой же нервной системой, как юный Гай Муций Сцевола![11] И ничуть не слабее!
Посол меня понял и улыбнулся.
Моро обладал достаточной подготовкой, чтобы считаться в области внешней политики одним из наиболее компетентных деятелей Италии. Но он неплохо знал и экономику своей страны, ее сильные и слабые стороны.
Много раз я слышал о личной скромности Моро. Это совпадает и с моими собственными наблюдениями. Он, например, никогда не заботился, появится ли в прессе его заявление или его фотография в связи с той или иной встречей. Такая его черта была широко известна, и люди это ценили.
Запомнился Альдо Моро еще и тем, как он с любовью, но, по-моему, объективно говорил об итальянцах. Умение так рассуждать о собственном народе – не частое явление.
Был вечер. Рим – южный город, и, как везде на юге, сумерки в нем летом наступали быстро. А мы разговаривали. Речь шла о политике, об идеологии, а потом – на необычную тему.
– А знаете, в чем итальянцы отличаются от русских? – неожиданно спросил Моро.
Я сказал собеседнику:
– Раньше, когда я знакомился с вашей страной только по литературе и по картинам ее выдающихся художников, мне казалось, что итальянцы на каждом шагу поют, танцуют, смеются и плачут. Да еще катаются в гондолах по каналам ваших городов. Конечно, они и работают, но об этом как-то не думалось, – в труде все народы везде на Земле равны.
Моро не удивился тому, что услышал от меня.
– Так обычно и думают об итальянцах за рубежом, – заметил он. – Раз итальянец с итальянкой идут или сидят вместе, так они должны обязательно запеть или, по крайней мере, поцеловаться, чтобы все другие вокруг это видели.
А какова реальность? – спросил самого себя мой собеседник. – Итальянцы почти ничем не отличаются от других народов. Конечно, они живут на юге и представляют собой сложное смешение племен и народностей, которые населяли Апеннинский полуостров в далеком прошлом. Происхождение этого сплава, его черты, особенности и сейчас еще не полностью прослежены. И вовсе не надо судить о молодых итальянцах по их поведению во время парадного шествия гондол по каналам Венеции.
На это я заметил:
– Ваш соратник по политической деятельности – господин Фанфани мне не раз говорил, что если я не побываю в его родном городе – Венеции, то могу считать, что не побывал в Италии. При такой постановке вопроса я, конечно, согласился с тем, что в Венеции побывать следует. Тем более что в противном случае Фанфани не собирался засчитывать мои визиты в вашу страну. И представьте себе, я попал в этот чудесный
Г а й М у ц и й С ц е в о л а – по античному преданию, римский юноша, плененный этрусками, опустил в огонь правую руку, которая сгорела, а он тем самым показал свое презрение к боли и смерти.
