того как Нат вышла за порог дома, получив информацию, Вика продолжала сидеть на диване. Слезы скатывались по щекам и капали на фартук, на котором уже образовалось влажное, темное пятно. Роман чем-то гремел на кухне, а затем вышел с чашкой в руке.
– Это горячий травяной чай. Выпей. Может, полегчает.
– От этого не станет легче.
– Ты права, не поможет, – он поставил чашку на стол и протянул ей другой напиток. – Это лучшее лекарство.
Она взяла стакан из его руки и сделала один глоток крепленого напитка. Роман примостился на диван и облокотился на спинку, затем заговорил:
– Честно, не знаю, что сказать… я не думал, как…
– Вы и не должны ничего говорить, – перебила его Вика. – Хотите услышать мое мнение?
– Валяй, – кивнул мужчина.
– Давно хотела высказаться, – сообщила она и, когда тот приготовился слушать, смело продолжила: – Мы маленькие серые люди, которые, выполняя свою работу, делают уют и тепло в доме, пока вы заняты другими более важными делами. Нас могут не принимать всерьез и не замечать, но мы есть. Да, мы ниже статусом, но тоже имеем право на слово, личную жизнь и свои тайны. Вы даже по имени-то никогда к нам не обращаетесь. Я для вас всего лишь серая мышь, а Лика… ее вы вообще не замечали.
– Ух ты! Это было грубо и несправедливо, Виктория, – ответил он на ее упрек в свою сторону. – Да, я не интересуюсь жизнью служащих, но это не значит, что мне плевать. И то, что я называю тебя «серой», не означает мое плохое отношение к тебе как к человеку. Просто я такой. Пора бы уже привыкнуть к моему трудному, переменчивому характеру. Я думал, ты знаешь меня лучше, нежели другие.
Вика сделала один большой глоток и громко выдохнула. Потом поставила стакан на столик и встала.
– Учитывая, что у Лики нет родных, и если ты не возражаешь, я могу сам заняться похоронами. Она все же была частью этого дома, – прозвучало довольно уверенно. – Отец не будет против. Я с ним поговорю.
Вика повернулась к мужчине и гордо приподняла подбородок.
– Вы не обязаны это делать. Я сама со всем справлюсь.
– Я предлагаю свою помощь совершенно бескорыстно, – заметил Роман. – Ничего за это не попрошу.
– И все же я против, Роман Владиславович. Простите, я пойду.
Девушка поправила униформу и покинула гостиную.
Этой ночью Васильева обнаружили мертвым в своей больничной палате. На прикроватной тумбочке лежал клочок смятой бумаги, где было написано, что это он виновен в смерти Риты Павловой и без нее не видит смысла жить дальше.
– И как это понимать? – Викентий изучал листок.
Натали все больше погружалась в мысли и сомнения, бушевавшие в ее голове.
– Похоже, он винил себя за то, что не смог остановить Риту и предотвратить трагедию. Придурок чертов! Его же только с того света вернули! Это бессмысленно и глупо.
– Но даже бессмысленное, так или иначе, имеет какое-то значение, – протянул мужчина, обратив на себя ее внимание.
– Он
