оборотни, наоборот, предпочитают не высовываться из дома, в то время как с неба льют потоки воды. Мне нравилось, что на улицах деревни почти никого нет, а те, кто есть, смотрят не на меня, а под ноги, полностью игнорируя присутствие ненавистной жабы.
Мне в ту пору уже исполнилось шестнадцать. В Арронтаре начиналась осень, деревья облетели почти наполовину, и идти по такой погоде к усадьбе дартхари было не слишком приятно. Ветер задувал под юбку, ноги я промочила, а к концу прогулки ещё и носом начала хлюпать.
Вожака не было в усадьбе, хотя из самого Арронтара он не уезжал. Я разочарованно вздохнула, поднимаясь по лестнице в библиотеку: в такой холодный день мне хотелось его видеть, как никогда раньше.
Как оказалось, не одной мне.
В библиотеке я обнаружила Лирин и огромного, совершенно белого хати.
Лирин, как обычно, стянула волосы в пучок на затылке, и на фоне окна казалось, что на голове у женщины большая пушистая шапка. Это было бы смешно, если бы от её силуэта не веяло такой тревожностью, что я поёжилась.
Услышав тихий скрип двери, хати сразу обернулся и негромко зарычал.
– Чшш, Вим, – сказала Лирин, не отрывая взгляда от унылого пейзажа за окном. – Это Рональда.
Удивительно, но хати моментально замолчал, будто знал моё имя и кто я такая.
– Добрый вечер, Лирин, – поздоровалась я. – А это ваш?..
– Хати? Нет. Вим принадлежит Нарро.
Я с интересом разглядывала собаку Вожака. Я никогда не видела таких хати – белый как снег и очень пушистый, он казался большим облаком, залетевшим в библиотеку по ошибке. А глаза у Вима были ореховые. В сочетании с белой шерстью это смотрелось очень красиво.
– Никогда не видела таких… – прошептала я. – Пушистый… и белый…
– Ну, раньше Вим не был белым. Он просто старый уже, поседел. Когда-то был просто серым. А вот пушистость… конечно, это редкость для хати, но такие щенки иногда рождаются. Правда, обычно их топят.
Я поперхнулась.
– А Вима почему не…
– Повезло.
Голос у неё был напряжённым, да и сама она казалась натянутой, как струна. И всё время смотрела в окно.
– Лирин… что-то случилось?
Женщина вздохнула, и плечи её опустились.
– Ничего, Рональда. Ничего не случилось.
Я покачала головой:
– Неправда. Я никогда не видела вас такой… тревожной.
Я подошла к окну и встала рядом. Лирин на меня даже не посмотрела, ни на секунду не отводя взгляда от дорожки, ведущей в лес. На улице было пасмурно, солнце почти не выходило из-за туч, и в свете его тусклых лучей лицо женщины казалось каким-то особенно бледным. Словно оно принадлежало не живому, а давно мёртвому существу.
– Он ушёл туда один, – прошептала вдруг Лирин. – Опять. Не взял меня… Никогда он не берёт меня с собой, никогда… Как я ни умоляла, как ни просила… Я так боюсь… Боюсь, что однажды он не вернётся…
– Кто? –
