внимания… Которое внезапно пропало, метнувшись к парню, едва устоявшему на ногах.
– Сюда! Сюда смотри! – Анетте подняла жезл повыше и дождавшись, пока тварь замрет, не в силах оторвать от вещицы свой «взгляд», закончила: – О нем пока забудь.
– Сш-шветлый! – донеслось из контура пентаграммы.
– Вкусный? – хмыкнула она в ответ.
– Даш-шь?
– Перебьешься!
И подняла вторую руку, с красным камнем в кольце, усиливая свою недолгую власть над тварью:
– Покажи мне, кто его искал. И призвал тебя, чтобы найти свою кровь. Отвечай.
Демон зашипел, на секунду словно потерял форму, а потом снова обрел ее, но уже совершенно другой. Да! Анетте сразу поняла, что не ошиблась. Широкие плечи, синий с серебром мундир и… пятьдесят лет сверху. Которые его, на удивление, почти не испортили.
– Как ты смог обмануть лорда Велатри, отправив туда, где мальчишки уже не было? Он задал третий вопрос? Что-то спросил про его мать? Отвечай.
– Да-а…
– Ясно. Сгинь!
– Еш-ще вопрос-ш. Я ш-жду. Я отвеш-чу.
– Вот и жди. Ответишь потом, если понадобится. А пока лишь у меня власть над тобой, у тебя надомной ее нет! Сгинь!
Темнота внутри рисунка вдруг свилась темной воронкой и с пронзительным визгом, от которого заложило уши, врезалась в барьер, висевший над пентаграммой. Раньше тот был почти незаметен, выдавало его лишь легкое дрожание воздуха – словно над разогретым солнцем камнем, но сейчас стал виден отчетливо, напоминая тонкую прозрачную пленку, опасно прогнувшуюся под этим напором.
– Сгинь!!! – в третий раз крикнула Аннет, перекрывая вой и опять подняв руку с кольцом, отчего контур налился красным и прогибаться перестал, обретя жесткость стали. И видимо что-то еще. Потому что темнота отскочила от него, словно обжегшись и, оборвав визг на самой высокой, почти невыносимой ноте, снова собралась в центре над свечой. А затем медленно, нехотя втянулась в нее. Ведьма прошипела пару слов, сделала сложный жест и та рассыпалась кучкой праха.
– Все, – выдохнула Анетте. – Но пару дней контур лучше все-таки не трогать. И вообще, ничего здесь лучше не трогать.
Парень пошатнулся, привалился к стене, но на ногах устоял:
– Охренеть, – провел он рукой по лбу, стирая испарину. – Ну ты…. ведьма!
– Не надоело? – дернула та плечом.
– Не-а, – у него хватило сил даже на усмешку, что было очень хорошо, хоть и неожиданно. – Ведьма же. Но сильна!
Н-да… Удержать такой откат и не вырубиться… что-то за этим стояло, определенно. Но вот что?
– Слушай, юноша, – пригляделась она к нему повнимательнее, пока сила проведенного ритуала не истаяла окончательно и давала ей кое-какие дополнительные возможности, – а ведь в тебе и темное есть!
И вдруг щелкнула пальцами догадавшись:
– Конечно же! Мать! Не зря она твоего отца тогда заманить смогла. Наверняка тоже чуток ведьмой
