вмешался мой собеседник. – Когда ждать врача?
– Я сейчас сообщу. Только вам, наверное, придется покинуть палату.
– Исключено!
Медсестра дернулась как ужаленная от резкого протеста, но промолчала. Кинула осторожный взгляд на мужчину и вышла, не сказав больше ни слова.
В палате снова воцарилась тишина, перебиваемая лишь редкими звуками улицы из окна.
А я опять зависла в своих мыслях, копаясь в уголках памяти. Ведь должна же я что-то помнить? Ладно, пусть не день аварии, не ближайшее прошлое, а, например, детство? Возможно, хоть так я нащупаю ниточку, которая приведет меня к настоящему, поможет разобраться в ситуации.
Родители. Егор сказал, я живу с матерью в общежитии. А отец? Он умер? Бросил нас? Его вообще не было в моей жизни? И где мама?
Образ родного человека расплывался перед глазами. Как неясный силуэт в дымке тумана. Но я почему-то была точно уверена, что, если бы она оказалась тут, я бы ее непременно узнала.
Может, мама на работе? Почему ее нет рядом? Почему вместо нее около меня дежурит совершенно чужой человек?
Как непривычно жить без прошлого. Без воспоминаний, без элементарных переживаний.
Я огляделась вокруг, подмечая детали, и только сейчас заметила, что палата, в которой очнулась, далеко не бюджетная. Небольшая, одноместная, с хорошим ремонтом и всеми удобствами. Перед выходом виднелась еще одна дверь. Видимо, санузел.
Это Егор похлопотал, чтобы меня перевели сюда? Вряд ли у моей семьи столько денег, учитывая обстоятельства. Получается, Арсений из состоятельной семьи? И Егор не простой человек.
Я уже открыла было рот, чтобы узнать подробности, как в коридоре послышались шаркающие шаги, спорящие голоса. Дверь распахнулась, и в комнату зашли сразу трое человек в белых халатах. Две женщины и мужчина.
Ох, черт! Я такая важная персона?
Целый консилиум?
Поздоровались с Егором, перекинулись парой слов о чем-то своем и переключились на меня. Осмотр, замер давления, вопросы о самочувствии, о том, что помню из последних событий.
К концу разговора у меня разболелась голова от их бурной деятельности, о чем я им и заикнулась. К моей великой радости, намек был понят.
– Что скажете? – встал со стула Егор, когда врачи, закончив, собрались уходить.
– Состояние стабильное в общем плане, – поправив очки на переносице, ответил врач-мужчина. – Угрозы нет. С ребенком тоже, слава богу, все в порядке. В ее случае это вообще чудо. А вот по поводу провалов памяти так сразу сказать трудно. Посттравматическая амнезия. Тут нужно комплексное обследование, которое осложнено тем, что не все процедуры разрешены в ее положении. Но это тоже решаемо. В нашей клинике первоклассные специалисты. Я думаю, подобное не станет проблемой.
– Я понял. Как долго она пробудет в больнице?
– Мы не боги. Всего лишь врачи, – развел руками невролог. – Неделя-две – минимум, а там посмотрим. Возможно, если не будет осложнений, выпишем раньше. Но не обещаю. Все зависит от ее состояния здоровья и развития
