похищенного это было крупнейшее расследование, в котором Арсений Хабаков принимал участие. По-своему, дело было уникальным, как неординарен был и человек, собравший столь впечатляющую коллекцию.
Потап Феоктистов был человеком удивительной судьбы. Выйдя на свободу после солидного тюремного срока, он сумел в кратчайшие сроки сделаться влиятельнейшим коллекционером. Собиратели – народ консервативный, во многом недоверчивый, принимают в свою среду далеко не всякого. На биографию тут не смотрят, да и протекция не поможет, важен сам человек, его сущность. В нем должны увидеть личность, преданную делу.
Феоктистов был из тех людей, что живут по максимуму, не размениваясь на мелочах. Если уж попадают в тюрьму, так за тяжкие преступления, если собирают картины, так непременно уровня Рубенса и Тициана, иконы – Андрея Рублева и Даниила Черного, а если говорить о ювелирных изделиях, так лишь только те, что некогда украшали венценосных особ.
Ориентировочная стоимость коллекции Потапа Викторовича составляла около ста миллионов долларов. Причем это была не окончательная цена, в действительности она стоила значительно больше. Так что Феоктистов был интересен не только коллекционерам, спешащим завести с ним дружбу, но и уголовным элементам, пристально наблюдающим за этим сообществом.
Оставалось последнее: собрать все материалы на Нестора Олкимоса, бывшего гражданина Грузии Николая Геладзе, и отправить их в Лион, в штаб-квартиру Интерпола. А уж они пускай объявят его в международный розыск.
Нестор Олкимос подошел к зеркалу и некоторое время рассматривал свое смугловатое, заросшее черной бородой лицо, пытаясь отыскать в нем какие-то перемены. Но нет, переживания последних недель на нем совсем не отразились, разве что на лбу углубилась продольная морщина, сделавшая его чуток постарше. Но к этим переменам нужно относиться философски, они могут случиться от чего угодно, а так все по-прежнему. А то, что на самом деле творится в его душе, других не должно касаться.
Ему нравилось свое лицо: молодое, крепкое, с правильными чертами. Особым предметом гордости была его борода, придававшая ему академический вид, за которой он тщательно ухаживал. В таком обличии он походил на потомственного аристократа, хотя единственным интеллигентом в их семье считалась его бабка, тридцать лет проработавшая нянечкой в городской больнице.
Все мужчины в его роду имели точно такую же представительную внешность, славились благородными манерами и обворожительными речами. Никто из них никогда не работал. Единственное, что они умели делать, так это прекрасно орудовать отмычками, а еще заниматься контрабандой. Можно сказать, что контрабанда – это их фамильное ремесло. А как могло быть иначе, если несколько поколений Геладзе проживали подле самой границы! Но никто из его рода не сумел достичь тех высот, до которых удалось дотянуться ему. И чем выше поднимался Николай Геладзе, тем больше у него становилось завистников и недоброжелателей.
