style="font-size:15px;"> – Разговор будет недолгим, – пообещал Дестунис. – И потом, мало ли какие знакомые у тебя могут быть. Давай отойдем вон к той скале, – показал он на небольшой утес, находившийся в пятидесяти метрах и подавляющий своим величием каменные нагромождения.
На плоской вершине разрослись жестколистые колючие кустарники, бросавшие скудную тень к подножию. Но ветер, дувший с моря, приятно охлаждал разгоряченное лицо и давал, пусть ненадолго, иллюзию наступившего покоя.
Темно-коричневая базальтовая скала выглядела обжитой и ухоженной, большими ступенями к самому берегу спускались аккуратные белые дома, и невольно создавалось впечатление, что можно взобраться на самую вершину по этой гигантской лестнице. Во внутренних двориках домов росли апельсиновые и лимонные деревья, ровной гладью поблескивали небольшие бассейны. Под крутым берегом, из которого колючими караваями выпирали плиты известняка, на беспокойных волнах колыхались катера и небольшие яхты.
А немного поодаль, явно дистанцируясь от неброской флотилии, над голубой морской поверхностью возвышалась белоснежная яхта с высокими бортами. По сравнению с прочими суденышками она выглядела настоящим лайнером.
– Ты знаешь, чья эта яхта? – неожиданно спросил Дестунис.
– Конечно, как же не знать… Она здесь единственная такая.
– И чья же?
– Господина Нестора Олкимоса.
– Он так богат?
– Один из богатейших людей на всем побережье.
– Наверняка ты часто бываешь в его доме, ведь ты же его личный шофер.
Григориус слегка нахмурился. Разговор принимал неприятный оборот.
– Приходится… Работа!
– Я хотел спросить: как твой отец?
– С ним все в порядке, я у него был на прошлой неделе. Ему не терпится покупаться в море.
– Это хорошо… Когда он вернется, наверняка опять займется антиквариатом.
– Возможно, – пожал плечами Григориус. – Это наш фамильный бизнес.
– Значит, скоро оставишь службу у Олкимоса и включишься в семейный бизнес?
– Я не смотрю так далеко, господин инспектор. Работа шофера меня пока вполне устраивает.
Скудная тень от разросшихся кустарников падала на лицо Григориуса, не давая возможности рассмотреть его глаза.
– Ты не забыл о том, что кое-чем мне обязан?
– Не забыл… – покачал головой Григориус. – Если у вас больше нет ко мне вопросов, так я пойду. Время, знаете ли… Хозяин не любит, когда я опаздываю!
Таукис Дестунис неодобрительно покачал головой:
– Вижу, ты не хочешь меня понять, тогда придется поговорить по-другому. – Вытащив фотографию, он протянул ее Григориусу: – Узнаешь этого человека? В парике и в солнечных очках?
– Понятия не имею, – пытаясь сохранять самообладание,
