тут же неожиданная, но воспринятая с радостью новость:
– А читали в вечернем бюллетене, что Метерлинк записался в армию волонтером?
– Метерлинк? Волонтером?.. Вот это так!
«Синяя птица», поставленная Московским Художественным театром, прогремела на всю Россию и сделала Метерлинка известнейшим писателем, и как нельзя более радостно были взволнованы все, что автор этой прелестной пьесы-сказки надел серую шинель солдата и стал в ряды защитников Бельгии от общего с Россией врага.
Подробности того, что происходило на историческом заседании Государственной думы, передала сестрам их квартирная хозяйка Ядвига Петровна Стецкевич, дама с седыми буклями и пенсне, несколько излишне полная, но очень подвижная, способная проникнуть и в театр, когда «все билеты проданы», и на бега, когда разыгрывался дерби, и в Думу, когда там ожидался «большой день».
Она хорошо и бойко говорила по-русски, и в первый же день знакомства с нею сестры узнали, что она неплохо умеет готовить, особенно польские блюда, как бигос, мнишки, розбратель и прочие, но что ей совершенно никогда не удавалось, так это варка варенья.
– Представьте себе, я четыре раза варила варенье, – оживленно говорила она, – и что же получилось в результате? В первый раз варенье заплесневело, во второй – засахарилось, в третий – прокисло, а в четвертый – в каждую из трех банок варенья попало по одной мыши!.. Ффу, я так ненавижу мышей, я так их даже боюсь, должна вам в этом признаться, и вдруг – мыши в варенье! Три огромных банки по полпуда в каждой – малина, вишня и райские яблочки, – и все это пошло в помойную яму!
– Очень жалко, что тогда меня не было у вас, – мечтательно сказала на это Нюра.
– А что бы вы хотели сделать?
– Я бы мышей, конечно, выкинула и сверчу варенье тоже, а зато остальное…
– Что, что «остальное»? – перебила от нетерпения Ядвига Петровна.
– Остальное бы переварила в трех тазах, и было бы у меня если не полтора пуда, то, допустим, пуд с четвертью, – быстро подсчитала Нюра.
– Во-от ка-ак! Вон какая вы сладкоежка!.. – расхохоталась Ядвига Петровна и бросилась ее целовать.
Вполне естественно это у нее вышло.
По ее словам, она очень уважала Николая Васильевича Невредимова, как солидного своего жильца, и эту приязнь перенесла с первого же дня на его юных сестер.
– У меня не то, чтобы какие-нибудь шамбр-гарни[3], – говорила она, – у меня просто несколько большая для меня одной квартира осталась после покойного мужа, и я имею возможность сдавать из нее три комнаты, только, разумеется, с большим разбором: кому-нибудь первому попавшемуся я комнат не сдаю, я долго говорю с каждым, прежде чем сдать, кто он такой и чем занимается, и какие имеет привычки… Мне вам и сказать неудобно, какие иногда бывают у людей привычки!.. Так что я подбираю себе жильцов таких, которые безо всяких привычек.
Впрочем,
Меблированные комнаты (франц.).
