привлекательными они бы ни были. – А ты – Аластер Касабланкас, я знаю.
– Отлично, – равнодушный тон парня менялся лишь в те моменты, когда он ругался с кем-то из родственников. Милым, игривым он никогда не бывал… – А теперь вон.
Карие глаза снова уткнулись в жидкость, пока парень с усилием её тряс. Кажется, интереснее этого в его жизни ничего и не было.
Возможно, и правда…
– Алас! – грозный тон Майло разнёсся по небольшой лаборатории. И если девушка машинально вздрогнула, то сам молодой учёный даже не шелохнулся. – Прошу быть повежливее с нашей гостьей.
Она лишь сложила руки на груди: гостьей всё же быть не хотелось, но ребята из банды, очевидно, восприняли её появление так и никак иначе.
– Малия – дочь моего партнёра по бизнесу, – пояснил Майло, улыбнувшись девушке рядом. Он бы точно обратил на неё своё внимание, не будь она тем, кем, собственно, и является.
– Рад за неё, – отстранённо отозвался Аластер, пока всматривался в жидкость – голубой цвет стал вновь проявляться.
– То, что вы с отцом называете это бизнесом, не делает его таковым, – проговорила Малия, заставляя Майло стиснуть зубы, а Аластера усмехнуться.
С девушками в рядах бандитов они дела не имели, поэтому появление дочери одного из главарей спутало мысли. Но если Майло был готов подстраиваться, то для его младшего брата ничего не изменилось. Хоть медведя из цирка ему приведите – главное, не пускайте в лабораторию. Людей тоже касается.
– Увидимся, Аластер, – неожиданно Малия попрощалась именно с ним, а не с Майло. Она будто пришла поговорить с Аластером, но старший спутал планы, поэтому лучшим вариантом стало ретироваться.
– Необязательно, – ответил учёный, даже не поднимая взгляда на девушку, а точнее, на её удаляющуюся спину.
Майло тяжело вздохнул – обычное дело с похищением начало ему казаться каким-то бредом: дочурка партнёра, который дело и затеял изначально, непонятные должники, притащенных бандой на отработку, бегающая по всему зданию сестра…
– Алас, у нас не так много времени, а ты уже полчаса всматриваешься в пузырёк.
Парень лишь вздохнул и спокойно отставил жидкость. Стекло мягко ударилось о поверхность железного стола.
– Это колба, – спокойно поправил он реплику брата.
Майло закатил глаза. Порой ему хотелось скинуть все банки да склянки брата на пол и следить за взглядом младшенького. В юности он так и делал, за что часто был наказан. «Аластер болен!» – кричал отец, он мог ударить, избить, если хотя бы косо глянуть на его драгоценных Аластера и Рэй. – «Ты не смеешь обижать его, понял?»
С годами он понял многое… а именно то, что отец приведёт младшеньких к неминуемой гибели. Тогда и родился тот жёсткий Майло, который есть и теперь. Его рука тряслась, когда он бил отца… Чем? Статуэткой? Он даже не помнил. Но она так идеально легла в его руку, оттягивая её, что хватило лишь несколько ударов.
А
