крылышко пулярки и налил себе еще вина. – Впереди дорога, поэтому стоит поесть впрок. Кстати, здесь прилично готовят.
– Где вы родились? – прямо спросил Белометти.
– Почему это вас интересует? – Гравино оторвался от пирога. – Я же не спрашиваю, откуда вы родом?
– В этом нет секрета, – засмеялся Джакомо. – Я родился в прекрасной Венеции.
– А меня произвели на свет далеко отсюда, среди высоких гор. Вряд ли вам знакомо название этого местечка, – ответил Гравино. – К тому же я давно не был в родных краях.
– У вас там остались близкие?
– Да, жив отец, есть сестра… Кстати, уже смеркается. Кто доставит ваш багаж на набережную?
«Уходит от разговора, – понял Джакомо. – Тертый малый! Нет, голубчик, долго терпеть твое общество я не намерен. У меня достаточно собственных тайн, и я не намерен заниматься разгадыванием чужих».
– Мой слуга, Руфино, – ответил он на вопрос Гравино. – Хозяин гостиницы даст нам тележку, а его племянник заберет ее, когда мы отплывем. А где ваши вещи?
– На корабле, – пояснил шпион.
На набережную отправились уже в темноте. Впереди, освещая путь факелом, шел племянник хозяина гостиницы и вел под уздцы запряженного в тележку ослика. Рядом, придерживая поклажу, семенил Руфино, пожилой слуга Белометти. Замыкали маленькую процессию Джакомо и мрачный Гравино, недовольный тем, что на улицах слишком темно. Несколько раз встревоженно оглянувшись, он шепнул:
– Кажется, за нами кто-то идет.
Джакомо быстро обернулся, но улица была пуста. На мостовой лежали полосы слабого света, падавшего из окон, да покачивались на слабом ветру редкие фонари.
– Вам показалось.
– Нет, – упрямо возразил Гравино. – Я видел одетого в черное человека, который спрятался за углом, как только я оглянулся.
– Какой-нибудь повеса отправился на свидание к красотке. – Белометти попытался обратить все в шутку.
– Не думаю, – буркнул шпион.
Звонко цокая копытцами по камням мостовой, ослик миновал слабо освещенный перекресток и потянул тележку в узкую улочку, ведущую к набережной. Свет факела в руке племянника хозяина гостиницы казался линялым куском красной ткани, совершенно не способным разорвать окружающий мрак. И вдруг из этого мрака появилось несколько фигур, закутанных в широкие темные плащи.
– Берегись! – Гравино обнажил шпагу.
Одна из фигур взмахнула рукой, и Джакомо получил такой сильный удар в грудь, что не устоял на ногах и отлетел к стене дома, больно стукнувшись о нее спиной. А рядом уже зазвенела сталь – трое неизвестных наседали на Гравино, едва успевавшего одной рукой отражать яростные атаки, другой он прижимал к себе заветный ларец отца Паоло.
Пытаясь подняться, Белометти увидел, что к нему бросились еще двое закутанных в плащи мужчин. Один был вооружен шпагой,
