вся пресса.
О Зеленых костях пошла молва, и в клинику стало стекаться все больше людей в надежде проникнуть внутрь, некоторые часами стояли на тротуаре. К сожалению, большинство пришлось развернуть, и это вызвало возмущение.
– Я приехал в Адамонт, чтобы поддержать закон, а не заниматься благотворительным лечением, – проворчал как-то раз доктор Йон, увидев змейку очереди, тянущуюся к приемному покою.
К концу второй недели Чутье Андена буквально раскалилось, он воспринимал всю энергию вокруг как темное расплывчатое пятно и сомневался, что у него хватит сил, чтобы Сконцентрироваться и оглушить хотя бы мышь. Доктор Тимо и доктор Йон тоже были измотаны, и, хотя оба пылко поддерживали распространение нефритовой медицины по всему миру, они не раз признавались Андену, что слишком перетрудились. Возможно, размышляли они вслух, Шелест Равнинных отблагодарит их за усилия и попросит ректора колледжа Биоэнергетической медицины повысить их в должности.
Но Мартген и Холлин были в восторге.
– Голосование за закон о легализации состоится в конце недели, – сказал Андену Холлин. Медицинское общество Эспении пыталось отложить голосование, настаивая на необходимости «дополнительных исследований», но Соннен отклонил эти требования. – Мяч уже у ворот, – объявил Холлин. – Невозможно пойти против воли народа.
Оптимизм Холлина оказался преждевременным. За день до назначенной даты голосования в гостиничный номер Андена постучались два адвоката. Медицинское общество Эспении добилось того, чтобы законодатели опросили проводящего публичные демонстрации врача о его прошлом и связях с Равнинным кланом. На следующее утро Андену предстояло выступить на спецслушаниях перед представителями Комитета по здравоохранению.
Наверное, именно так выглядит судебное заседание, решил Анден. Он сидел один за маленьким столом с микрофоном, а перед ним полукругом – двенадцать эспенских парламентариев, которые внимательно смотрели на него сверху вниз. Тоном вежливого интереса они начали с расспросов о его образовании и достижениях, а потом наконец перешли к сути дела.
– Доктор Эмери, – сказал один из политиков, доктор Гилспар, секретарь Медицинского общества Эспении, – правда ли, что вас усыновил и воспитал Сенингтун Коул, возглавлявший Равнинный клан, один из крупнейших кланов Кекона, который контролирует производство биоэнергетического нефрита?
– Да, верно, – ответил Анден.
– И семья Коулов на восемь лет отправила вас в одну из кеконских школ боевых искусств, ученики которых после выпуска становятся уличными бойцами, так называемыми Зелеными костями? Это тоже правда?
Анден внимательно оглядел наблюдающих за ним законодателей. Он не надел нефрит и поэтому не мог Почуять, кто из них ему симпатизирует, а кто настроен враждебно, а мог лишь догадываться по их жестам
