в дверь и вошел в комнату. Песок, которым был посыпан пол, захрустел под его ногами, девушка оглянулась и, побледнев, воскликнула:
– Ах, мистер Перкомб, как вы меня напугали!
– Закрывай дверь плотнее – и не напугаешься.
– Не могу, – сказала она, – печь дымит. Мистер Перкомб, когда вы не у себя в парикмахерской, у вас такой забавный вид – ну точь-в-точь канарейка на боярышнике. Вы ведь сюда не из-за меня пришли, не из-за того…
– Нет, я как раз пришел из-за этого самого. – Он коснулся ее головы своей тростью, и девушка содрогнулась. – Ты согласна? – продолжил он. – Мне надо знать это сейчас же. Дама скоро уедет, а на работу мне нужно время.
– Не торопите меня, прошу вас. Я уж думала, что вы забыли. Я не могу расстаться с ними – нет, нет!
– Послушай, Марти, – сказал парикмахер, присаживаясь на столик, сделанный из скамейки. – Сколько тебе платят за этот прут?
– Тсс! Отец наверху не спит. Он не знает, что я делаю работу за него.
– Так сколько тебе за это платят? – повторил вопрос парикмахер, понизив голос.
– Восемнадцать пенсов за тысячу, – неохотно ответила она.
– А для кого ты их делаешь?
– Для мистера Мелбери, лесоторговца, что живет тут неподалеку.
– Сколько же ты их можешь сделать за день?
– За день и полночи – три связки. Это полторы тысячи.
– Два шиллинга с четвертью. – Парикмахер помолчал, вычисляя ту наименьшую сумму, которой можно было бы победить сопротивление бедности и женскую любовь к красоте. – Взгляни-ка, вот соверен – золотой соверен, почти новенький. – Он держал монету между указательным и большим пальцами. – Это ровно столько, сколько ты получаешь за полторы недели мужского труда. Соверен твой, если ты позволишь состричь то, чего у тебя и так слишком много.
Грудь девушки вздымалась.
– Почему эта дама не обратилась к кому-нибудь другому? Может, другой девушке это было бы безразлично. Почему именно ко мне? – воскликнула Марти.
– Глупышка, да потому, что у тебя волосы точь-в-точь как у нее, а этого не добьешься никакой краской. Ты ведь мне не откажешь – я же нарочно приехал сюда из Шертона.
– Я… я не продам их ни вам, ни кому другому.
– Послушай. – Он придвинулся поближе к ней. – Дама очень богата, ей не жалко прибавить несколько шиллингов – беру это на себя, я дам тебе соверен и два шиллинга, только чтобы не возвращаться с пустыми руками.
– Нет-нет-нет! – волнуясь, заговорила она. – Вы искуситель, мистер Перкомб. Вы как дьявол, искушающий доктора Фаустуса, из книжки! Я не хочу ваших денег, я не согласна! Зачем вы пришли? Когда вы привели меня в парикмахерскую и начали уговаривать, я сразу сказала, что ни за что не продам свои волосы! – Она говорила горячо и решительно.
– Марти, послушай меня внимательно.
