собачку на привязи, меня вели в определённое место: посреди коридоров стояли, словно статуи, недвижно и безэмоционально, многочисленные гвардейцы, не давая свернуть не туда, а по кромкам дверей многозначительно пробегали голубые искры защитных заклинаний, которых в обычное время не было бы заметно никому, тем более мне. Так что дорога у меня была лишь одна.
Наслаждаться видом поместья было сложно. Перед глазами всё промелькнуло в одно мгновенье, пока я не дошла до обеденного зала. Двери были гостеприимно открыты Худшие предположения подтвердились, стоило лишь войти в зал.
В центре огромного зала, практически бьющего по глазам своей белизной, за столом вольготно расположился второй по важности, а также по жестокости, человек нашей Империи, правая рука самого императора – канцлер Реян Оттэри. Мужчина отсалютовал мне бокалом с красным вином, и кивком указал на единственный свободный стул, находящийся, к моей несказанной радости, не рядом с ним, а с другой стороны длинного обеденного стола. Но небольшое облегчение, вызванное тем, что страшный человек будет сидеть в нескольких метрах от меня, пропало, стоило лишь занять место. Пространство будто искривилось и сократилось за мгновение, и теперь между нами был всего какой-то метр. Стол, за которым могло поместиться два десятка человек, уменьшился, и мужчина мог бы при желании дотянуться до меня рукой.
Напряжение вновь начало перерастать в страх, мешая дышать полной грудью и давя, словно тисками, на голову. Скрывать дрожащие пальцы я и не старалась, пусть и пыталась успокоиться и собраться с духом, сминая край скатерти и не замечая, что после каждого стискивания ткани, стоящая на столе посуда, медленно, но неуклонно движется в мою сторону.
– Ну что ж. Приятно наконец-то увидеть вас лично, уважаемая Иванна Валиат.– Мужчина отставил бокал на край и, сложив руки в замок на столе, чуть поддался вперед. И так находясь на грани, от произнесённого собственного имени, я банально впала в истерику, внешне стараясь оставаться спокойной. Но видимо у этого мужчины и в самом деле был огромнейший опыт, раз он сделал выводы на основании единожды дрогнувшего уголка губ. Или же, скорее всего, в моих глазах всё-таки отразилась паника. – Что вы! Успокойтесь. Всё в порядке. Мы всего лишь поговорим с вами. Нет необходимости так волноваться.
Сдержав хмык, так и рвущийся от услышанного, я выразительно посмотрела на мужчину. Ну да, просто поговорим. Несколько десятков гвардейцев, охранные чары высшей категории и сам канцлер, почему-то не занятый государственными делами, а беседующий с журналисткой. Милый разговор будет, а главное продуктивный. Интересно, палачи уже тут, или меня всё-таки повезут в тюрьму и судят прилюдно?
– И о чём… – не выдержав, я всё-таки протянула руку к своему бокалу и отпила несколько глотков вина, чтобы успокоиться и унять дрожащий голос, – вы хотели со мной поговорить? Чтобы сам канцлер опустился до какой-то там журналистки дешёвой газетёнки, чтобы просто побеседовать? Благодаря каким таким заслугам я была удостоена
