невозврата приближается со скоростью света! Угу… моя скорость… именная… Ещё миг, и я начну думать о НАС. А я не в том положении, не в том месте, да и время совсем не то…
– Прекрати! – опять этот ледяной голос и жёсткий взгляд.
– Что? – Я сглатываю, пытаясь смочить вмиг пересохшее горло.
– Думать о будущем и выстраивать в нём самые отстойные варианты, – голос уже мягче, но от него всё так же веет утренней прохладой поздней осени.
Ну, вот и всё, Паш. Точка пройдена. Хочу тебя всего и навсегда! Сам виноват…
Выдыхаю и окончательно расслабляюсь.
– Све-е-ета, моя умная, практичная лисичка! Люблю, когда не нужно повторять дважды… – голос Паши становится похож на урчание довольного кота. – И давай-ка, моя хорошая, – он особо выделяет это слово, хитро улыбаясь, – закрепим твою понятливость положительными эмоциями.
Поднимает меня, заставляя опереться на спинку сиденья. Опускается на пол, одновременно разводя мои бёдра в стороны, подхватывает ноги под коленки и закидывая их себе на плечи. Сильные руки скользят по коже, ни на секунду не позволяя снизить градус возбуждения.
Я в очередном шоке! Похоже, мой милый клитор, сейчас ты познакомишься с настоящим мужским языком. Сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха, больше, конечно, из-за смущения и досады. Мужчин у меня было не так чтобы много, но они были, и были не так уж плохи в сексуальном плане. Так я думала до сегодняшнего дня. И это при том, что куни для них было табу, хотя на минете все настаивали с завидным постоянством.
Павел беззастенчиво разглядывает меня внизу, затем резко поднимается и с напором впивается в мои губы, а мгновение спустя прерывает поцелуй и шепчет:
– Ты прекрасна везде.
Опускает голову между моих ног, и я проваливаюсь в царство чувственного наслаждения.
Его ласки нереальны: нежные, практически невесомые, затем напористые и жёсткие, следом тянущие, посасывающие, вдавливающие…
О, да-а-а! Бо-о-оже, мой кли-и-итор…
Волны возбуждения становятся всё пронзительнее и ярче. Мне с трудом удаётся сдерживать стоны. Желание разрядки скручивается во всё более тугую пружину, которая вот-вот готова сорваться. Павел смыкает губы на предельно возбужденной горошине и несколько раз шлёпает по ней расслабленным языком. Пружина слетает, раскручиваясь и окончательно разрушая все сдерживающие меня рамки. Что-то шепчу, не осознавая смысла сказанного, потому что я… на небесах.
Глава 6
Павел
Значит, Света… Как раз то, чего мне не хватает в последнее время. Всё чаще ловлю себя на том, что миру вокруг меня недостаёт яркости. Ещё немного, и придётся напрягать зрение, чтобы рассмотреть детали.
Отец не зря настаивает на отдыхе, он чувствует мой настрой лучше, чем кто-либо, и знает, в какое нетерпимое говно я превращаюсь, когда раздражён. Из такого состояния меня обычно выводит Полина, делает она это мастерски – грубо, цинично, жёстко. Мой внутренний
