умер шесть лет назад. Так что от мертвых литературных агентов пользы нет.
Блестящий адвокат, связанный с индустрией развлечений, Боб Сторер из конторы «Харботтл и Льюис», порекомендовал мне двух агентов. Одна из них, Дебби Оуэн, была очаровательна, но явно не голодна, поскольку представляла интересы популярного писателя Джеффри Арчера. Второй, Джон Терли, только-только начинал карьеру, и мне сказали, что уж он-то ради меня будет рыть землю. Через четыре дня после того, как я отправил ему рукопись, он позвонил и сказал, что готов быть моим представителем, но мне следует придумать роману новое название. Через два месяца я заключил договор на издание книги, о чем давно мечтал, но на что особенно не надеялся.
Одна из самых странных и приятных особенностей моей писательской карьеры состоит в том, что я часто пишу на такие темы, которые впоследствии абсолютно случайно становятся главными мировыми проблемами. Так было, в частности, с моим пятым романом о Рое Грейсе «Умри завтра», в котором рассказывается о нелегальной торговле человеческими органами. В романе «Шпионский тайник» повествуется о поиске «крота» в недрах МИ-5. Через несколько дней после подписания издательского договора грянул скандал с Энтони Блантом. Высокопоставленный представитель руководства МИ-5 был разоблачен как русской шпион.
Надеюсь, вы получите удовольствие от чтения «Шпионского тайника» – такое же, какое я получил от его написания. Отнеситесь к этому роману снисходительно и, пожалуйста, не судите меня слишком строго!
Питер Джеймс Суссекс
Глава 1
Бывает такое странное ощущение: ты знаешь, что в комнату кто-то вошел, но пока еще не видишь его и не слышишь. Ты просто чувствуешь: он здесь. Такое вот ощущение и возникло у меня тогда – ночью, в моей спальне. Было очень поздно и очень темно.
Я чувствовал это, такой же холодок, и раньше – тысячу раз в тысяче разных ситуаций: когда машину заносит на мокрой дороге, когда самолет проваливается на пять тысяч футов в воздушную яму, когда тень возникает из темного переулка.
В комнате определенно кто-то был. Не друг. Друзья не заскакивают ко мне в спальню в половине третьего ночи – в квартиру на тридцать втором этаже здания, где отключен лифт; в квартиру, ключ от которой лежит в кармане пиджака, висящего на спинке стула; в квартиру с тремя врезными замками «ингерсолл», двумя замками «чабб», йельским замком № 1 и двойной цепочкой, не говоря уже о круглосуточной вооруженной охране у двери, ввиду чего войти в здание труднее, чем выйти из большинства тюрем.
Гость не был другом. Я не шевелился. Он не двигался. У меня было перед ним одно преимущество: он думал, что я сплю. У него было передо мной еще большее преимущество: он не лежал, совершенно голый, вымазанный детским маслом, с прикованной к кровати ногой, и рядом с ним не спала голая пташка, занимавшая пространство в пять футов и одиннадцать дюймов, которое отделяло мою масляную руку от стоявшей на предохранителе «беретты».
Несколько
