style="font-size:15px;"> Насколько и для кого важнее разделение на эдурья и таивано, для самих коренных народов или метисного населения? Если в отношениях между собой эдурья и таивано придерживаются самоидентификационной оппозиции, то в контактах с метисным населением данные этнические группы выступают как единый народ – барасано.
Солнце садится, и над Пакоа быстро сгущаются сумерки. Мы отправляемся в малоку. Посиделки мужчин в малоке перед сном – это неотъемлемый атрибут традиционной культуры таивано. Нам не только интересно общаться с людьми, но также следует выказать им уважение, рассказать таивано о жизни, которая проистекает за пределами их общины. Это ритуал.
Нас встречает глава малоки – мужчина по имени Фаустино, ему лет сорок пять – пятьдесят, не больше. Малока полным-полна людей: мужчин, женщин, детей. Фаустино приглашает нас сесть на скамейке, устроенной в глубине малоки.
Квинтэссенция предметов традиционного хозяйства жителей Пакоа: клубни маниока, принесенные с плантации, весло и тяжелый гарпун для охоты
Металлический наконечник гарпуна предназначен для битья кайманов и крупной рыбы
Я не могу угомониться, опять расспрашиваю, теперь Фаустино, о разграничении барасано на две субгруппы. Глава малоки разъясняет, что таивано – это просто название барасано на испанском языке.
Разучиваю вместе с ним различные слова из языка таивано: гавы – одна персона, гава – белые, общее обозначение белых, хибаба – друг, мой друг.
Со слов Фаустино, в задней части малоки проживают женщины, ее передняя половина предназначена для мужчин. Я понимаю, что данное пояснение главы малоки не следует воспринимать дословно. Очевидно, что он обрисовывает ритуальное пространство общинного жилища, в котором мужская область находится у главного фронтального входа малоки. Однако сейчас мы сидим и разговариваем с ним в задней части строения. Я спрашиваю Фаустино, почему это так, но он лишь скромно улыбается.
К нашей компании присоединяются родственники Фаустино: брат Патрисио, на вид ему около пятидесяти лет, и сын Максимилиано, двадцати пяти – тридцати лет. Беседуя, таивано принимают растительные ритуальные порошки – мамбе и мыно. Фаустино поясняет, что мамбе и мыно предлагают для друзей и знакомых, поддерживая разговор. По его утверждению мамбе и мыно таивано принимают перед тем, как отправиться на охоту. Фаустино хвастается, что после принятия мыно он способен охотиться ночью при свете звезд.
Небольшие запасы мамбе и мыно всегда есть у любого мужчины таивано, а не только у шамана или главы малоки. Эти галлюциногенные порошки принимают каждый день, как правило, ближе к темному времени суток.
Употребление мамбе – мужская прерогатива, но неожиданно я делаю интересное наблюдение.
