историей Адама.
– Надо же! И как же ты умудрился подслушать? Не думаю, что они на улице в кафе о таком во весь голос беседовали, – с недоверием высказываюсь я, хотя чувствую, что блондин не соврал мне ни в одном слове.
– Нет, не в кафе. А в их фамильном особняке в Рокфорде.
– И как ты туда проник, мне интересно знать?
– Мне и не нужно было проникать. Я там живу.
Мой непонимающий взгляд кричит о необходимости услышать пояснения громче любых слов.
– Я помощник Роберта во всех его делах в недавно созданном им благотворительном фонде. На старости лет он помешался на помощи другим, что вынуждает меня работать с ним днями напролёт, поэтому в целях экономии времени и для удобства давно переехал жить к нему.
– Удобства? Разве это удобно – жить с чужими людьми в одном доме?
– Его особняк настолько огромен, что с другими его жителями можно за весь день даже не пересечься. Всем комфортно, никто никому не мешает, а я круглосуточно нахожусь в распоряжении Роберта.
– Допустим, – задумчиво поджимаю губы. – Но если это так, тогда почему ты сейчас в Нью-Йорке, а не там с ним?
– Можно сказать, сейчас я в командировке, – непринуждённо пожимает плечами. – Ещё вопросы?
– Их бесконечность. Не верю, что простой помощник мог бы позволить себе жить в таком отеле, как этот, нанимать частных детективов и владеть необходимыми средствами, чтобы суметь подкупить высокооплачиваемых айтишников. Неужели Роберт так хорошо тебе платит?
– Разумеется, нет.
– Значит, ты устроился к нему на работу не ради денег?
– Нет.
Как же меня достали его короткие ответы. И Крис, явно заметив раздражение в моём лице, тут же исправляется:
– Врагов нужно держать под боком.
– Роберт тоже враг?
– Да.
– Почему?
– Хотя бы потому, что они с Адамом одного поля ягоды. И он заслуживает видеть падение своих многолетних трудов не меньше, чем его сын. И так как Адам знает меня в лицо и работать на него, не вызывая подозрений, я не могу, мне пришлось втереться в доверие его папаши. И как видишь, не зря. Без его помощи мне были бы известны лишь сухие факты, добытые моим сыщиком, а так я знаю всё. И теперь и ты тоже.
– Всего я точно не знаю, как и самого главного.
– Чего? – он сосредотачивает всё своё внимание на мне.
– Что Адам сделал тебе? Почему ты хочешь поквитаться с ним не меньше, чем я?
И надо же: этот вопрос оказывается первым, что пошатывает его поразительное внутреннее спокойствие.
– Он тоже когда-то отнял у меня ту, что я любил больше жизни, – при упоминании возлюбленной голубой взгляд Кристофера свирепеет, темнея до цвета грозового шторма, а все черты лица заостряются настолько, что превращают его в совсем другого человека. Никакого дружелюбного и беззаботного весельчака из бара больше нет. Есть только до чёртиков разгневанный мужчина, желающий дать по заслугам обидчику.
– Её он тоже вынудил
