я и улыбаюсь ещё ярче, видя, как родители начинают смеяться.
– Да она у нас не ездок, Юна, а самый настоящий лётчик! – констатирует папа, чмокая меня в шлем.
– Смелый летчик? – Я вздёргиваю подбородок вверх.
– Самый смелый.
– Тогда давай ещё раз так же?!
Папа опять смеётся, а мама на сей раз хмурится.
– Летчик мой, а давай на сегодня хватит? Думаю, для первого раза и одного полёта было достаточно.
– Мам, но это же было так здорово! Ты видела, как папа меня поймал? Получилось круче, чем на аттракционах!
– Видела. И даже засняла! Поэтому предпочту такие опасные трюки в вашем исполнении смотреть на видео, а не вживую.
– Но ма-а-ам, – скулю я, отчаянно желая повторить веселье.
– Ники, маму надо слушать, – встревает папа, опуская меня на землю. – Особенно, если она обещает накормить нас сейчас чем-то очень вкусным. – Он подмигивает ей, и ворчливая (как я её всегда называю) складочка между её бровей мигом разглаживается.
– Конечно, обещаю. Так что бегом в дом, мыть руки и на кухню. – Она помогает мне снять с головы шлем и подталкивает в сторону дома.
– А печеньки тоже будут? – слегка расстроившись, уточняю я, входя внутрь.
– Когда это мы обходились без печенек? – усмехается мама и уходит на кухню, а мы вместе с папой направляемся в ванную.
Умываем лицо и руки, смеемся и обсуждаем наше следующее катание на велосипеде, планируя его провести без присутствия мамы, чтобы лишний раз её не волновать. А минут через десять входим на кухню, где я как всегда ожидаю увидеть накрытый стол с вкуснотищей, которую приготовила мама, и её, улыбающуюся в ожидании начала ужина. Но вместо ежевечерней картины я вижу нечто, что вмиг охватывает каждую клеточку тела стальными оковами ужаса.
Стол полностью забит, но не вкусными блюдами, а стеклянными бутылками, стаканами, пеплом и окурками сигарет. А мама не стоит по-своему обычаю в фартуке и не улыбается, глядя на меня и папу. Она вообще на нас не смотрит. Её невменяемый взор направлен на незнакомого мне пьяного мужчину, который разливает по рюмкам какую-то прозрачную жидкость.
– Мама, кто это? – едва выдавливаю я из себя слова и хватаюсь за рукав папиной рубашки. Прижимаюсь к нему ближе и начинаю дрожать в ожидании ответа от мамы.
Но она не отвечает. И до сих пор полностью игнорирует наше присутствие. Но даже не это окутывает все внутренности леденящим холодом, а то, что внешность мамы начинает стремительно меняться, будто она стареет в ускоренном темпе.
За считанные секунды блестящие светлые волосы тускнеют, редеют, местами меняя цвет с пшеничного на седой. Кожа на лице бледнеет, становится сухой и утрачивает свежесть, а под стеклянными синими глазами появляются морщинки и мешки.
– Мама, что с тобой? – я пытаюсь закричать, но на деле получается лишь сипло простонать.
Мне
