style="font-size:15px;"> – Вои мои хоробрые, – обратился с последним словом Святослав к павшим, – исполнили вы свой долг пред отцом нашим Родом Всевышним и матерью Русью Великой сполна. За то быть вам во Сварге пречистой! Вы первыми легли в древнюю землю пращуров славных здесь, в Придунавье, у древних валов Трояновых. Понимаем, что сие не последняя наша жертва, но вам, друзья боевые, клянёмся словом воинским, неколебимым, словом русским, что, память о вас храня, биться станем, не щадя живота и не ведая страха. Клянёмся вам, что в битве предстоящей стократ отомстим за вашу погибель! – Слова князя звучали всё более громко и веско, в них зазвенела уже тугая струна внутреннего напряжения, которая тут же отзывалась в сердце каждого воина. – Слава братьям нашим, Сечеславу и Быстромыслу!
– Слава! Слава! Слава! – громовым гласом раскатилось по окрестностям троекратное эхо, и содрогнулась земля болгарская от того крика тысяч могучих глоток, взлетели испуганные стаи гнездившихся в ближайших лиманах и заливчиках птиц.
Потом каждый подходил и сыпал в яму землю из шелома. Воины шли сотня за сотней, тысяча за тысячью, и когда последний воин опустошил свой шелом, то вырос на том месте свежий курган. Прошла дружина строем скорбным мимо преданных земле братьев своих боевых и в последний раз воздала им честь, обнажив мечи.
– А тризну справим по братьям нашим павшим в бою скором! – веско произнёс Святослав. – Карать град, в коем добрая половина жителей славяне, не будем, – молвил князь, – то не их вина, а решение царя болгарского. Надобно к переправе торопиться, до неё не менее пяти гонов, а мы не на конях, а на вёслах, да против течения.
Свенельд ходил туда и сюда по старой башне некогда грозной, а ныне наполовину разрушенной крепости. Ни дозоры, посланные вниз по течению реки, ни те, что посланы вверх, пока никого не обнаружили. Но чутьё старого воина подсказывало, что болгарское войско уже близко. Встречаться с ним одной только коннице ой как не с руки. От Святослава с Притыкой никаких вестей. Нужно было крепко подумать, как действовать при появлении болгарского войска.
О появлении болгар дозоры с правого берега сообщили к вечеру следующего дня.
– Стан раскинули в полугоне от Дуная, – докладывал начальник дозорной сотни, – мыслю, поутру могут подойти к самому берегу.
– Может, нам затаиться, не выдавая своего присутствия? – предложил Зворыка.
– Напротив, нужно сделать вид, что нас много, – возразил Свенельд. – Сделаем так…
Дунай блеснул в утренних лучах солнца, будто обнажённый клинок. Берега были ещё окутаны лёгким туманом, запутавшимся в зарослях тростника, терновника и кряжистых дубах, росших на взгорках, когда на противоположной стороне призрачными тенями явились болгарские дозорные.
Свенельд со всей свитой стоял на одном из взгорков, а его конница сзади делала манёвры, то разъезжаясь, то вновь сходясь. Сотни борзо проскакивали перед стоящими на возвышенности начальниками, потом скрывались
