Пусть хоть поздоровается со стариками.
– Он… – в панике обвела гостиную, ища пути возможного выхода из сложившейся ситуации. – Он в душе. Да! В душе.
– Так пусть хоть голос подаст, чтобы мы были уверены, что наша дочка там не одна в большом городе, а под надежным мужским крылом, – басил папа.
– Эм… сейчас. Секундочку, – напоследок улыбнулась на камеру и, прижав телефон к груди, ринулась из своей квартиры, прихватив ключи от Лаврушкиной.
Трясущейся рукой, в спешке, кое-как попала в замочную скважину и вихрем пронеслась по квартире соседа. В комнате его не оказалось, в туалете тоже. Зато он оказался на кухне, стоя у раковины в серых спортивных штанах, потягивая воду из стакана.
– О, фурия! Ты чего? – улыбнулся он мне сонной улыбкой.
Выхватила стакан из его рук и плеснула ему в лицо остатками воды. Растерла влагу ладонью по шокированному лицу, лохматым волосам и гладкой груди. Накинула ему на плечи первое попавшееся под руку полотенце и с шипящим шепотом произнесла:
– Родители!
– Ох, блин! – выдохнул Лавров. Не мешкая, обеими руками схватил меня за талию, развернул на сто восемьдесят градусов и прижал спиной к своему торсу. Щетинистым подбородком уткнулся мне в ложбинку между плечом и шеей и, приобняв за талию, шепотом скомандовал. – Погнали!
Навела фронтальную камеру на манер селфи-съемки и прижалась щекой к щетинистой скуле своего псевдо-жениха.
– Алла Петровна! Тещенька, привет! – восторженно заголосил Лавров, глядя в камеру.
– О, зятёк! – не менее радостно ответила ему мама. – Вырвали тебя из душа, прости, родной. Давно, просто, не разговаривали.
– Да, ничего, – дернул плечами Андрей и немного покачнулся вместе со мной. – Я тоже уже соскучился по дивному голосу любимой тёщи.
– Ой, перестань, Андрюша, – махнула рукой мама, немного смутившись.
– Как ваши дела? Что-то тестя рядом не видно.
– Тесто набухает, – засмеялся за кадром папа и послышался звук шипения открываемой банки пива.
– Рыбалка сегодня сорвалась, а снасти я забыла спрятать, – немного поворчала мама и обратилась к отцу. – Придвинься ближе. Ты в кадр не влезаешь.
– С тобой, пожалуй, влезешь, ага, – басил папа. – Отъела лицо во весь кадр, у меня и глаз рядом не поместиться.
Родители всегда любили друг друга шуточно подкалывать. Порой даже я не понимала, где они шутят, а где уже ссорятся. Но, судя по улыбкам, сейчас они очень даже мило ворковали, пока Лавров самым бессовестным образом обнимал меня за талию и слегка поглаживал подушечками пальцев кожу между задравшимся топом и поясом шорт.
– Говори уже, для чего позвонили, – подтолкнул папа маму, чтобы та перестала на него ворчать и тыкать ногтем в плечо. – А то молодым больше делать нечего в выходной, кроме как на стариков смотреть.
– Ах, да! – опомнилась мама и приблизила лицо к камере. – А у нас новости.
– Какие? – спросила я, незаметно ущипнув Лаврова
