стул, избавила конфету от фантика и, положив ее в рот, не почувствовала никакого вкуса.
Мы молча выпили чай. Карина ждала от меня готовности к диалогу. Мы с ней дружили с детского сада, и я знала ее лучше, чем себя, сейчас подруга хотела со мной чем-то поделиться. Очень хотела.
– Ну, Кариш? – спросила, отставив кружку.
– Я загуглила этого Вавилова, – спокойно произнесла она и, не встретившись с моей негативной реакцией, продолжила: – Еще тогда, – осторожно шепнула Карина, и я не выдержала:
– Ну, не тяни уже.
– Ну-у-у, я сразу же нашла его. О нем даже страничка в википедии есть.
– Ты сейчас издеваешься надо мной?
– Ну он не менеджер среднего звена, Лесь, – Карина развела руки в сторону и виновато на меня посмотрела, словно открыла для меня сейчас истину.
– Я поняла, – кивнула как болванчик, – по футболке за сорок тысяч поняла.
– Ну… – Подруга сложила ладони домиком и, сморщив нос, продолжила: – Это что-то он продешевил. Я думала, такие надева…
– Стой! Стой, – затрясла я головой, облокотилась о стол и спрятала лицо в ладонях, – то есть найти его не проблема? – приглушенно произнесла я.
– Нет. В инете про него много инфы и фоток всяких. С блондинками и без…
– Карина.
– Вообще, есть очень много фотографий с матерью. Для его возраста это…
Я перестала слушать подругу. Уловив нужную информацию, протянула руку к мышке. Ноутбук всегда стоял на обеденном столе, не выключаясь, экран загорелся и, поймав мое лицо на камеру, разблокировался, а я, зайдя в поисковик, тут же вбила «Глеб Вавилов».
Карина замолчала и чуть наклонилась, чтобы видеть, какие именно страницы я просматриваю. Я же искала его фотографии с матерью. Потому что как ни крути, но Глеб и Артем могли бы быть братьями: один и тот же типаж, цвет волос и глаз, крупные черты лица. Глеб, правда, был намного шире и мускулистее Артема, но, опять же, это возраст.
Увидела Вавилова в обнимку с женщиной средних лет и с легкостью выдохнула. Прикрыла глаза, чувствуя, как кружится голова от облегчения. Женщине было около пятидесяти – брюнетка с вьющимися волосами и серьезным взглядом.
Мать Артема выглядела иначе. Я видела ее единственный раз в жизни и больше не хотела. Надменная, расфуфыренная и худющая, как щепка, мадам неопределенного возраста. Сзади ее можно было принять за юную девушку, спереди на вид ей было не больше тридцати, но вблизи становилось понятно, что лицо Вавиловой натянуто до безобразия. И никакие косметологи не были в силах сделать из нее двадцатилетнюю девушку, каковой ей хотелось быть.
– Они не братья, – сипло протянула я и тут же хлопнула крышкой ноутбука, чтобы не пялиться больше на лицо мужчины, с которым мне посчастливилось провести ночь.
– Ну, я это еще тогда поняла, – устало произнесла подруга. – Этот Глеб потерял отца, когда ему и двадцати не было, и взялся тогда за управление бизнесом. У него несколько торговых центров
