у пилота серьезная, но не смертельная – осколок навылет пробил левую ногу, задев коленный сустав. В обычной ситуации боевой скафандр и сам бы справился с такой неприятностью, оказав хозяину эффективную медицинскую помощь еще до заезда в военно-полевой госпиталь. Но это уже не первая рана Андрея в бесконечном последнем бою, и заряд лекарственных препаратов в аптечке почти исчерпан, равно как и запасы донорской крови. Остается последний вариант.
– Я сейчас, Андрюх, смени меня!
Сдав управление, старшина спускается в узкий трюм курьерского корабля, где раньше перевозились особо ценные грузы. Теперь тут пусто, нет даже воздуха, который давно улетучился в пробоины. Только решетчатый пол, дырявые стены и реанимационная капсула последней модели с одним-единственным пассажиром внутри.
– Ну, здравствуй…
Ольга опускается на колени перед израненным телом старого человека в капсуле.
– Ну, здравствуй, товарищ…
***
– Пожалуйста, сформулируй свой вопрос максимально четко и корректно, я не хочу быть понятым неправильно, недопонимание сейчас никому не нужно…
Ольга берет короткую паузу на размышление, ей тоже сейчас требуется все возможное понимание.
– Вопрос – каковы шансы на успех восстания в случае оперативного уничтожения цели номер один. И есть ли хоть какие-нибудь шансы на успех, если операция сорвется, и цель номер один не будет уничтожена?
Старшина, да и все остальные, ждут мгновенного ответа. Но мозг Большевика отвечает им лишь через девяносто секунд, астрономический срок в его системе подсчета времени. Может быть, это девяносто тысячелетий, что электронный мудрец взвешивал все варианты. Или девяносто триллионов лет, кто знает. Невообразимый срок, отведенный на решение одной конкретной задачи. А может быть, Ильич просто не хочет отвечать, ибо ему не нравится перспектива добровольно взять на себя такую ответственность.
– Ответ на первый вопрос – умеренно положительный. Своевременная ликвидация Дженны Донован вот единственная реальная возможность успеха нашей акции. Сможем это сделать, сможем ее убить, причем убить быстро, фактически мгновенно – мы имеем очень хорошие шансы на успех восстания, сильно больше десяти процентов, может быть, даже пятнадцать. Разумеется, при условии, что все остальные компоненты будут к тому времени готовы и сработают как полагается. Ликвидация Комиссара должна стать той единственно возможной искрой, что зажжет фитиль и подорвет нашу бомбу.
– А если искры не будет? Если нам не удастся ликвидировать Комиссара – тогда есть хоть какие-нибудь шансы на успех?
– С математической точки зрения, шансы есть. Где-то в районе миллионной доли процента. То есть, по факту, шансов на успех в случае провала покушения у нас никаких. Если по итогам акции Дженна Донован останется живой и сохранит способность командовать – тогда всем нам проще сразу будет выбросить белый флаг, писать чистосердечное и сухари сушить.
