могла вспомнить ни смеха лучшей подруги, ни тепла ее руки в своей, когда они убегали из спальни полежать в высокой траве и полюбоваться звездами. Зато помнила, как разбилось сердце, когда Лея закричала ей в спину: «Ты еще пожалеешь об этом!»
Как обычно, Лея оказалась права.
Воспоминания сдавили горло. Тэмсин потянулась к кувшину с водой, надеясь смыть кислый вкус во рту, но вместо кувшина пальцы схватили что-то мягкое. В руке очутилась черная книжка в кожаном переплете.
Книжка, которой тут точно раньше не было.
Тэмсин швырнула книгу через всю комнату, словно та полыхала. Приземлившись, книга распахнула белые страницы, исписанные почерком в завитушках. С колотящимся сердцем Тэмсин схватила кочергу и направила на книгу, будто на дикое, опасное существо, которое нужно приручить. Она старательно избегала смотреть на слова, покрывавшие страницы.
Острым концом кочерги Тэмсин ткнула книгу. Та не ожила, не бросилась вперед, не напала. С какой стороны ни взгляни, книга казалась совершенно обычной.
Вот только она не была обычной.
Этот дневник почти пять лет провел в чулане. Он прибыл с Тэмсин из мира Внутри в Лэйдо, заткнутый за пояс ее дорожной юбки, как единственная память о прошлом. Она ни разу не заглянула в него. Ни разу не взяла в руки.
Но вот он, лежит перед ней, точно проклятие.
Тэмсин медленно отступила от дневника и дотянулась до кухонного полотенца. Прерывисто вздохнула и бросилась к книге, схватила ее через ткань и швырнула в чулан. Захлопнула двери и навалилась на них спиной, пытаясь отдышаться.
Кислый привкус горя ушел, сменившись противной сушью во рту. Тэмсин держала дом в порядке, у каждой вещи имелось свое место. Но все же она провела четыре дня в полном одиночестве. Ей будто воздуха не хватало. Может, она вытащила дневник и просто… забыла?
Тэмсин нервно потерла шею. Вряд ли это возможно – она годами к нему не прикасалась. Что бы ни случилось, не она тому виной.
Дождь усилился, вода с шипением падала с небес. Что-то треснуло. Тэмсин невольно бросила взгляд на очаг, ожидая увидеть сноп искр от полена, которое поддалось пламени. Но очаг, темный и пустой, прогорел до углей.
Только тогда она заметила отсветы. Небо стало болезненным, коричневато-зеленым, а в ноздри ударила резкая, сильная вонь: гниль, гарь и благовония. Тэмсин посетило искушение закрыть ставни, выпить снотворного и отправиться в постель. Она была твердо уверена, что ей все чудится. Может, от недоедания.
Но потом она увидела, как из садика с травами стелется дым. Пламя пожирало растения, за которыми она так ухаживала: мелкие листочки базилика, хрупкие веточки розмарина, тонкие ниточки укропа. Тэмсин торопливо протерла глаза, но картина не изменилась. Ведьма в ярости уставилась на сад, прикидывая, не бредит ли.
Шел дождь. Там ничего не могло гореть.
Тэмсин, которая стояла у окна, сжимая подоконник так сильно, что кончики пальцев стали
