раздался за спиной Колькин голос.
– Нет, – тихо пробормотала она.
О край унитаза легко стукнулась божья коровка – кулончик на счастье. Эмма прижала его ладонью. Медленно выпрямилась. Повернулась к зеркалу.
Прямоугольник над раковиной отразил бледное лицо с покрасневшими глазами. Радужка глаз голубая, зрачок расширен. И ни одной веснушки на лице…
Эмма выставила вперед руки, глянула на бледную кожу, на немного посиневшие ногти. Подозрение окатило ее, как вода из душа.
– Я тоже заболела, – еле слышно проговорила Эмма.
Коля посмотрел на нее – глаза серьезные, ошеломленные. Закусил губу. Потом вдруг заговорил торопливо и не совсем логично:
– Нет, этого не может быть. Иначе мы все заболеем. Пойдем, я помогу тебе сесть в кресло… Или тебя опять тошнит?
Эмма молча отвернулась, открыла кран, сполоснула лицо теплой водой. В том, что она заболела, сомневаться не приходится. Это факт, это так и есть.
Вода торопливыми каплями стекала с тонких длинных пальцев, с серебряного колечка на безымянном пальце левой руки. Совсем скоро это колечко окажется ненужным и забытым. Как и все то, что волновало и имело значение. Скоро Эммы не станет, а вместо нее появится…
Появится отвратительное животное, питающееся мясом…
Эмма еле успела мотнуться к унитазу. Ее опять вырвало, но в голове все еще крутился образ сырого мяса. «Буду резать, буду бить…» Да что к ней привязалась эта глупая песня!
– Эмка что, заболела? Как Крендель? – уточнил где-то за спиной Коли Вовик.
Уточнил громко и безжалостно, с детской непосредственностью называя вещи своими именами. Тут же схлопотал от Кольки по затылку.
Эмма развернулась и поняла, что сама хочет отдубасить малька. Бить ногами сильно и долго. Потому что это все из-за него, это он виноват во всем. Раздражение на миг захлестнуло. Эмма сжала пальцы в кулак, глубоко вздохнула.
Нет! Она не станет кидаться на людей, как Крендель. Надо успокоиться и отвлечься. Перестать думать о Вовике. Хоть песню вспомнить, что ли… «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…» И лучше всего пойти и лечь, потому что сил стоять почти не осталось.
– Я лягу, – тихо сказала и вернулась в каюту. Рухнула на обитую искусственной кожей кушетку.
Колька заботливо пристроил у нее под головой рюкзак. Было холодно и неудобно, несмотря на заботу друга. Сейчас бы принять душ, надеть чистую пижаму и лечь в кровать, под теплое одеяло. У себя в каюте, на Втором уровне. И чтобы рядом был лон, шутил, помогал. С ним всегда было хорошо и безопасно, с роботом Лонькой. Он всегда знал ответы, он делал все так, как надо. Заботился, кормил, поил, оберегал. Он всегда оказывался рядом. Если бы Лонька сейчас был здесь – может, он что-нибудь бы и придумал…
Эмма закрыла глаза. Сна не было, был какой-то дремотный туман. В марево этого тумана врывались голоса Кольки и Вовки, но неясно
