одно? Она этого даже не заметила.
– Какое?
– Она сказала не избавь нас от лукавого, а избавь нас от лукавых.
Сабина порылась в памяти. Действительно!
– И как вы это объясните?
– Она говорит не о лукавом в общем, а персонализирует его. В ее глазах лукавые – определенная группа людей, против которых она хочет что-то предпринять.
– Семь человек, если быть точными.
Снейдер кивнул.
– Думаю, мы достаточно выяснили. Пришло время действовать.
Через пять минут Снейдер стоял в смотровой комнате для допросов перед группой мужчин и женщин в униформе, которые отвечали не только за внутреннюю безопасность, но и за людей, находящихся под стражей в главном здании БКА.
Снейдер кивком указал на стеклянную стену.
– Вы видите Магдалену Энгельман, бывшую сестру монастыря урсулинок, шестидесяти пяти лет. Ее подозревают в убийстве мужчины, и предположительно она убьет еще шестерых… – Снейдер сделал паузу, – если мы ее не остановим.
Коллеги посмотрели сначала на арестованную, потом на Снейдера. Сабина держалась чуть поодаль и наблюдала за сценой.
– По этой причине мы будем действовать не так, как обычно. Могу заверить вас, что наши методы одобрены высшим руководством БКА. Но если кто-то чувствует себя при этом неуютно, может сейчас уйти. Это не будет иметь нежелательных последствий для вашей карьеры в БКА. Если же решите остаться, вы должны идти до конца, пути назад нет. Вы поняли?
Все кивнули.
– Круг посвященных будет оставаться максимально узким, а то, что мы выясним, официально не должно нигде всплыть, – продолжал Снейдер. – Кто-нибудь хочет отказаться?
Все остались стоять.
Сабина с облегчением выдохнула. Она сама выбрала этих коллег и надеялась, что никто из них не испугается.
– Хорошо. Другого я от вас не ожидал. – На лице Снейдера промелькнуло подобие улыбки, затем он снова посерьезнел. – В ближайшие шесть дней Магдалена Энгельман останется под стражей в этой комнате, без передачи судье и официального оформления в СИЗО. Никакой информации для прессы. Адвокат ей также не будет предоставлен, потому что, пока эта женщина находится у нас в здании, у нее нет никаких прав.
Некоторые коллеги хмыкнули, но никто не возразил.
– Эта женщина находится в комнате уже более двадцати четырех часов и лишь пару раз отлучалась в туалет. Я хочу, чтобы вы ее раздели и отправили в душ. При этом мне важно следующее: у нее две татуировки на запястье и предплечье, что необычно для монахини в ее возрасте. Полагаю, это подсказки. Обследуйте ее тело на наличие других татуировок. Я хочу получить отличные фотографии. Кроме того, на эти снимки должен взглянуть специалист по татуировкам. Я хочу узнать о них все. Какая это техника, кто их сделал и, прежде всего, когда это произошло.
Некоторые коллеги стали проявлять беспокойство, но Сабина боялась, что Снейдер еще далеко не закончил свои разъяснения.
– Кроме того, мне нужен отчет о полном медицинском
