голосом и чуть не плача ответила Анька.
– Воды хоть дай клуша ты окаянная! Что застыла то, как вкопанная? – Продолжал прикрикивать раненный.
Анька принесла из дома воды и дала ему напиться, потом она прикрепила потуже повязку к ране и, не задерживаясь, снова скрылась в доме. Буквально через несколько минут пришла Шурка, которой по дороге уже донесли, что к ней доставили раненного.
– Анька, – крикнула Шурка не успев зайти в дом. – Давай воду на огонь ставь скорей.
Анька без лишних разговоров выполняла все указания подруги. Вместе они меньше, чем за час обработали и зашили рану. Шурка дала мужчине какого-то порошка, после чего он почти сразу заснул.
– Завтра будет как новенький бегать, – сказала Шурка, убирая все свои медицинские инструменты в фельдшерскую сумку.
Зайдя в дом, Шурка почти сразу рассказала Аньке о разговоре с Ванькой, видела, что она сама не своя.
– Ох, слава Богу, Шур. Я уже не знала, что и подумать. Еле стерпела, чтобы сразу у тебя не выпытывать начать.
– Да, я уж и так поняла. Он давно тут лежит? – Кивнула Шурка в сторону раненного мужчины.
– Нет, и четверти часа не прошло, как ты вернулась. Его Степан привез.
– Ох, батюшки мои! И он тебя видел получается?
– Да, видел. И даже свататься собирается.
– Как это свататься? Ты что же не сказала, что замужняя?
– Да я с испугу сказала, что не замужем. Побоялась за Игната. Что делать-то теперь? Он сказал, что не отстанет.
– Да он и правда не отстанет. В прошлый раз, когда приезжал сюда, к Машке Тереховой сватался, так та в город сбежала, лишь бы не нашёл её. Так что, мать, не знаю даже, как быть теперь.
– О, господи, что же я наделала? Хорошо, что соседки меня не узнали. Щас потемнеет и я домой вернусь, больше из дома ни ногой. До нас-то они вряд ли дойдут, авось, пронесёт и он отстанет. А ты скажи, что я тоже в город уехала, а куда – ты не знаешь.
– Да уж, чувствую от меня он теперь не отстанет. – Грустно пробормотала Шурка. – Ну ты, Ань, натворила делов. Все ж знают про Степана, что он ни одной юбки не пропустит. А тем более такую, как ты! Ну ладно, не кисни, прорвемся. – Видя, что Анька чуть не плачем сменила гнев на милость Шурка. – Не дрейфь, подруга. Давай лучше домой собирайся, уже потемнеет скоро.
Анька крепко обняла Шурку, накинула свою одежду, повязала платок и сажей приукрасила лицо. Как только стали опускаться сумерки, она незаметно вынырнула из Шуркиного дома и не спеша пошла вдоль заборов, направляясь той же дорогой в сторону дома.
Обратная дорога заняла у Аньки больше времени. Пришлось несколько раз пережидать в кустах встречных прохожих. Она видела, как Степан ехал к Шуркиному дому и мысленно помолилась, чтобы с её подругой всё было хорошо. Домой Анька пришла, когда на небе была уже луна.
– Ох, дочка, ну наконец то, – запричитала Прасковья Романовна. – Я уже и места себе не нахожу. Алёшку еле спать уложила, замучил меня вопросами. Получилось узнать
