терроризма[44]; призывы к нарушению территориальной целостности государства[45] и т. д.
Помимо этого, во многих государствах оформлялось или продолжало развиваться уголовное преследование отрицания либо умаления тех или иных феноменов прошлого и настоящего, обладающих своего рода сакральным статусом и официально признаваемых не подлежащими сомнению.
Самым известным из законодательств такого рода явилось уголовное преследование за отрицание Холокоста[46]. Только в 2007–2008 г. по этой статье в странах ЕС были осуждены не менее 10 человек, причём некоторые из них получили достаточно серьёзные сроки лишения свободы (3,5 года, 5 лет)[47]. 3 августа 2018 года Конституционный суд ФРГ оставил без удовлетворения апелляцию 89-летней Урсулы Хавербек, которая была принуждена «и дальше отбывать свой срок за отрицание Холокоста»: выдвинутая ведущим кандидатом от партии «Правые» для участия в выборах в Европарламент в 2019 г., У. Хавербек была приговорена земельным судом Вердена к 2,5 годам лишения свободы за утверждения о том, что «Освенцим был обычным трудовым лагерем, а не лагерем уничтожения»[48].
Кроме того, в различных странах было криминализовано отрицание следующих исторических и социальных феноменов: преступлений против человечности (включая рабство и работорговлю[49]), советской оккупации[50], геноцида армян[51]. Сюда же можно отнести законодательные запреты оскорбления турецкой идентичности[52], умаления значения подвига народа при защите Отечества[53], оскорбления чувств верующих[54] и т. д. К этому перечню примыкают и законодательные запреты реабилитации нацизма[55] и коммунистической символики[56], которые также были введены в рассматриваемый отрезок времени и которые присутствуют в законодательстве, а порой и применяются на практике во многих странах, включая европейские[57]. Иногда под уголовный запрет попадало, напротив, признание того, что официально предписывалось считать «не бывшим», как это, например, установлено в Турции, где уголовно преследуется признание геноцида армян[58].
Одним из самых ярких проявлений нового авторитаризма (по сути сливающимся на новом технологическом уровне с тоталитаризмом, хорошо известным по классическим антиутопиям[59]) стал феномен цифрового тоталитаризма[60], который получил бурное развитие практически во всех странах, независимо от их цивилизационной природы и конкретного политического устройства.
В то же время, в силу типологической отличности либерально-демократических стран от стран иной политической природы, развитие нео-авторитарных тенденций в тех и других оказывалось различным.
Нео-авторитарные тенденции в деятельности либерально-демократических государств и правительств – хотя в целом опирались на возникший в
УК РФ Статья 205.2. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма // СПС КонсультантПлюс.
УК РФ Статья 280.1. Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации// СПС КонсультантПлюс.
Рыжов И. В., Бородина М. Ю. Проблема отрицания Холокоста: история, особенности и современные тенденции // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2015. № 3. С. 97–102; Отрицание отрицания, или Битва под Аушвицем. Дебаты о демографии и геополитике Холокоста / Сост. Кох А., Полян П.: Три квадрата, 2008. 386 с.
Брод А. С. О реабилитации неонацизма, эскалации ксенофобии в Европе и США // Textarchive.
Конституционный суд ФРГ оставил за решёткой 89-летнюю отрицательницу Холокоста // Deutsche Welle. 03.08.2018 [Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента (Минюст включил Deutsche Welle в реестр СМИ-иноагентов // ТАСС. 28.03.22].
Габова Л. Законы памяти // Теория и практика прикладных политических исследований. 02.11.2016.
Латвийскому правозащитнику грозит тюрьма за «отрицание советской оккупации» // НТВ. 16.12.2014.
Носович А. «Неправильная» память: европейская и азиатская модели трактовок прошлого // RUBALTIC.RU. 23.01.2014.
Там же.
Конституция РФ. Гл. 3. Федеративное устройство. Ст. 67.1.
УК РФ Статья 148. Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий // СПС КонсультантПлюс.
УК РФ Статья 354.1. Реабилитация нацизма // СПС КонсультантПлюс.
Мелешкина Е. Ю. Запрещение коммунистической символики в посткоммунистических странах // Гуманитарные науки. Вестник финансового университета. 2019. Т. 9. № 4 (40). С. 36–45.
Скрипунов А. Евросоюз угодил в ловушку из-за «средневекового закона» // РИА Новости. 26.02.2021.
Носович А. «Неправильная» память: европейская и азиатская модели трактовок прошлого…
Orwell G. Nineteen Eighty-Four. A novel. London: Secker & Warburg, 1949. 328 p.; Pencak W. «Lyres against the Law: Orpheus as Cyberpunk Outlaw» // Legal Studies Forum. 1999. № 23. F. 293.
Крайнов А. Л. Цифровой тоталитаризм как следствие развития информационного общества // Философия и культура информационного общества. Тезисы докладов седьмой международной научно-практической конференции: в 2-х частях. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения, 2019. С. 74–76; Баранов Н. А. Политическая онлайн-мобилизация в современных мегаполисах в условиях «цифрового тоталитаризма» // Большая Евразия: Развитие, безопасность, сотрудничество: Ежегодник. Вып. 4. Ч. 1. ИНИОН РАН, 2021. C. 687–689; Попова Н. Н. Реализация прав человека в фокусе угроз представлений о «цифровом тоталитаризме»: дискурс-анализ в контексте трансформации правосознания // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2021. № 1. С. 25–37.
