по седлу. Близились багровые сумерки, а значит выйти за пределы Сферы скоро станет невозможно. Аномальные холода в середине лета заставили дичь покинуть эти края, а хищников – в поисках пищи перейти границы разумного. Леса опустели, и охоту пришлось отложить до осени, а потом наверстывать упущенное в утроенном темпе. Так что причиной последних смертей отчасти была проклятая непредсказуемость погоды.
Хотя бы отчасти.
Губы его искривились в некрасивой усмешке. Воротник дрогнул и снова прильнул к лицу. Тамлин скривился еще сильнее и одернул его.
Вдали закаркало воронье. Всадник повел ушами, но головы не повернул. Он знал, что увидит, стоит ему оглянуться.
За его спиной среди зарослей пожухлой крапивы угадывалась тропа, которая убегала прочь от поляны в сумрак лесной чащи. Сквозь переплетение ветвей проглядывали каменные стены: осыпающиеся, выщербленные дождями, поросшие мхом и лишайником. До развалин было далеко, но Тамлин отчетливо слышал галдеж, поднятый птицами среди камней, и даже то, как их крылья хлопают о воздух. В такие моменты он готов был отказаться от обостренного слуха воина элле до конца своих дней.
На телеге застонал раненый, ему ввели порцию анестетика. У противоположного края поляны хранители занимались теми, кто уже никогда не издаст ни звука. Элле в белых одеждах склонились над трупами, простерли руки.
Тамлин отвел глаза.
“Пара недель, хаос. Всего лишь пара недель без жертв – и погибших было бы на дюжину меньше, чем рассчитывалось".
Лесной сумрак озарился голубой вспышкой. Волна холода прокатилась по поляне, взметая листву, дохнула Тамлину в лицо и растворилась в стылом воздухе.
Когда листья улеглись, он снова взглянул туда, где лежали истерзанные до неузнаваемости тела. Но обнаружил там только примятые травы и пустоту, которую медленно заволакивал густой туман.
Последние собирательницы вернулись с корзинами, полными шиповника и лекарственных кореньев. Даров осеннего леса оказалось так много, что места на возах с битой дичью не хватило, и часть корзин установили на телегу в головах раненых.
Тамлин скользнул взглядом по лицам элле и тронул поводья, подавая знак возвращаться.
"Пусть так, бездна. Зато нормы провизии на душу населения пересчитывать не придется… Проклятый воротник! Отрежу!"
Главные ворота – пятно металла на фоне светлых, вознесенных к небу дворцовых стен – были настежь распахнуты.
На центральной аллее и в галереях первого яруса двигалась толпа. Одни элле поднимались по лестнице и исчезали в глубине дворца, другие прогуливались по саду среди отцветающих хризантем или сплетничали в беседках, украшенных кружевом теней от узорчатых крыш. Эхо их голосов взлетало к увитым цветами балкончикам и шпилям башен, окончательно угасая высоко под полупрозрачным куполом внешней Сферы.
В разрезах плащей гуляющих мелькала восьмилучевая звезда, вышитая серебряной нитью.
Тамлин скривился, свернул с
