и рисковала, чтобы сейчас сдаться.
– И что мне делать с тобой, Злата? – усмехается, будто бы действительно здесь очень много вариантов.
– Артур… – я называю его по имени, а Крымский вроде бы удивляется. Какая-то тень мелькает в его стылых глазах, но он моргает и гасит эту эмоцию. – Нам надо поговорить. У меня есть информация для вас, очень важная. Мне… мне нужна ваша помощь.
Артур снова прищуривается и в одно мгновение оказывается напротив. Кабинет у Крымского небольшой, а шаг широкий, потому уже через мгновение меня волной властной энергетики относит назад. Словно бомба рядом взорвалась.
– Помочь? Я? Тебе? – разграничивает вопросы многозначительными паузами, наступает, и мне ничего не остаётся, как вжаться спиной в стену. – Я похож на филантропа?
В голосе ирония и лёд, но я киваю и, собрав всю свою волю в кулак, смотрю на Крымского.
– Ну? Что у тебя? Денег на новые сапоги не хватает? Или младшему братишке есть нечего? Маме в деревне нужно помочь? – он уже откровенно издевается надо мной. – А ну, смотри в глаза.
Резкий приказ подобен удару хлыста по обнажённой коже. Даже, кажется, свист в рассекаемом воздухе слышу.
– Думаешь, ты первая искательница приключений, которая приходит в мой клуб в надежде раздобыть лёгких денег? – его голос пугающе спокоен, но я ловлю себя на мысли, что мои колени вот-вот подогнутся, и я просто рухну на пол, как сломанная кукла. – Правда, ты не похожа на обычную шалаву, хоть и очень хочешь ею казаться, но…
– Мне не нужны ваши деньги! Мне нужна помощь, но это не деньги за секс, – стараюсь не кричать, но всё равно голос на последнем слове срывается, и я сглатываю нервный всхлип.
Дышу тяжело, облизываю пересохшие губы и не знаю, куда деть руки. Потому сплетаю пальцы в замок, до хруста в суставах, и изо всех сил прижимаю их к животу, а в нём что-то замирает и ёкает. Крымский же касается моих волос, собирает в пригоршню рыжие пряди и долго смотрит на них, словно заворожённый. И эта пауза позволяет мне немного привести мысли в порядок.
– Не верю, – хмыкает и, точно дикий зверь, втягивает носом воздух рядом с моей шеей. – Смелая… страхом совсем не пахнет, но пахнет отчаянием. Кто ты, Злата? Что тебе на самом деле нужно от меня?
Он отходит назад так же резко и стремительно, как и подошёл до этого. Снова возвращается к окну, опирается на подоконник и складывает руки на груди. Ждёт. Рукав пиджака задирается, обнажая кусочек золотистой кожи и тянущиеся к стальному браслету массивных часов язычки чёрной татуировки.
– Зачем ты сюда пришла, Зла-ата? – растягивает моё имя, раскатывает его на языке, а мне почему-то мерещится, что это меня саму расплющивают по стене, сминают кости.
Какое странное ощущение, Господи.
– В этот клуб таких, как ты, не заносит, – говорит с полной уверенностью в каждом своём слове. Так привыкли общаться люди, которым неведомо слово "нет" и любое сопротивление. – Опасное место для таких рыжих птичек. Хоть ты и пыталась изо всех сил
