она отвернулась. – Может быть… когда-нибудь… Тебе уже будет пофиг.
– Не будет. Никогда не будет, – Трунов шагнул коротко вперед в порыве, но тут же застыл, глазами разглаживал лицо, давил улыбку.
Карина не выдержала этого вязкого ощущения его тепла и закатила глаза.
– Радуйся, Трунов, тебе дали целый год, чтобы меня забыть.
– У меня уже был год…
– Теперь точно. С глаз долой – из сердца вон.
Она не знала, что еще сказать. Утешать его было глупо, еще глупее давать надежду и тем более испытывать что-то большее, чем жалость. Впрочем, и жалость не сильно пробивалась сквозь равнодушие. Усталость клонила в сон. Ни физических, ни тем более моральных сил поддерживать с ним тусклый разговор не осталось. Зайкин ждал. Хотелось вернуться к нему скорее.
– Блядь! – вскрикнул Трунов и схватился за голову. – Как это больно!
– Переживешь, – усмехнулась Карина, отступив на шаг, подыскивать деликатные слова было лень. – Ну все, мы попрощались?
Он резко схватил ее за руку, чтобы не убежала. На лице проявилась гримаса отчаяния. Брови поднялись и опустились. Лоб сморщился.
– Можно… поцеловать тебя… в последний раз?
Карина хотела треснуть себя ладонью по лбу от уровня драматизма, который он разыгрывал. Она обернулась посмотреть на Зайкина краем глаза. Тот уже сидел в машине, смотрел вниз, на смартфон или планшет, выглядел спокойным. Ее взбесило, что она его к Лине ревновала, а он ее к Трунову как будто нет. Только ему назло согласилась.
– Ладно, давай, в последний раз, по-быстрому.
Глава 1.6
Трунов озарился улыбкой и прильнул к ней вплотную. Сильная рука обхватила голову сзади. Влажные губы коснулись сначала щеки, затем носа и только потом ее губ. Поцелуй был долгим и нежным. Она ожидала привычной напористости и грубости, с которой он раньше всегда ее целовал, как будто хотел завладеть полностью. А теперь Трунов вел себя робко, продлевал каждое касание, наслаждался. Карина спокойно позволяла себя целовать, отвечала по привычке, но без эмоций. Внутри ничего не колыхалось. И это радовало. Она бы даже с ним переспала за просто так и легко забыла бы наутро, с кем и как провела ночь. В этом было ее торжество.
Зато к Зайкину теперь тянуло непреодолимой силой, и любой его взгляд или легкое прикосновение впитывались с несвойственной жадностью. Душа превращалась в черную дыру, поглощала каждый произнесенный им звук, каждое движение, аромат и ни на толику не насыщалась, только разрасталась до масштабов вселенной. Это одновременно бесило и вдохновляло.
– Спасибо, – прошептал Трунов над губами и прижал ее к себе крепко. – Я буду скучать.
– Ой, перестань трагедию ломать, – Карина отпихнула его и фыркнула недовольно. – Надеюсь, теперь мы точно распрощались.
– Я же люблю тебя, Кар, – крепкие пальцы обхватили ее запястье.
Хвойные глаза глядели с отчаянием.
– И что, блядь, теперь?! – крикнула она
