от смешавшихся запахов кабинки и сигареты. Ей всю жизнь говорили, что курение убивает, что курят только падшие женщины. И если она сделает затяжку – это шаг в пропасть, к тем, кто бреют ноги и спят с мальчиками. Маша с ужасом смотрела на белую свёрнутую трубочку, от которой шёл лёгкий дымок. В чёрно-красных тлеющих угольках она видела весь ужас своего будущего.
– Она сейчас потухнет. И вот тогда ты попала, – послышался голос из-за двери.
А может, всё не так ужасно? Сколько она видела девчонок, которые курят тайком. Да и мальчики. Иногда, она даже завидовала тем девочкам, которые хихикая, обсуждали что-то, о чём говорили только вполголоса. В любом случае, оставаться здесь она больше не могла.
Маша сделала вдох.
А выдохнуть не успела. Дым обволок изнутри всё, словно целлофановый пакет, а живот скрутило, как от просроченной колбасы. Маша не могла сделать ни вдох, ни выдох. Она закашлялась. Так, что казалось, будто лёгкие сейчас просто выпадут ей на ладонь. Маша кашляла и тарабанила в дверь кабинки. Но хохот не прекращался. Под рёбрами кололо.
Возможно, именно тут она и умрёт. Вот так глупо. С сигаретой в руке. От мысли, что мать узнает про эту картину, Маше стало жутко. Она понимала, тем, кто за дверью, абсолютно всё равно. Маша наклонилась к унитазу и начала черпать оттуда воду, растирать ею себе лицо, смачивать губы.
– А что тут за собрание полуночное? – резко оборвал хохочущих девиц, голос дежурной по этажу.
Маша замерла. Затем, услышав топот убегающих ног, наспех выкинула окурок в унитаз и вытерла лицо футболкой. Неужели она спасена? Маша не раздумывая открыла дверь. Взгляд ее был испуганным, а глаза покраснели. Женщина, дежурившая на этаже, а заодно и преподаватель одной из дисциплин в колледже стояла, сложив руки на груди. Маша еще не всех педагогов помнила по именам. Поэтому просто робко буркнула: «Здрасьте» – и прошмыгнула мимо. Она слышала, как та угрожающе кричала что-то по поводу курения в туалете. Но сейчас было важнее добежать до комнаты, которая, как назло, находилась чуть ли не в другом конце коридора.
Она буквально влетела в комнату. И замерла на пороге.
Мучительницы вновь, развалившись, сидели на её кровати. Алла сидела напротив, на своей. Она вопросительно посмотрела на побледневшую Машу.
– А что случилось? Я не поняла, – искренне удивилась Алла. Но у Маши от страха пропал голос. Она так и стояла на пороге, переводя взгляд с одной на другую. В коридоре послышались шаги дежурной, и её голос.
– Так! Кто ещё не по своим комнатам? – она сзади подошла к Маше. – Чего стоим? Быстро на место, пока я докладную не написала.
И заглянула поверх её плеча.
– А эти красотки что тут делают? А ну, пошли по местам.
– Всё, идём. Мы к подружкам в гости заходили, – Лёля неуклюже встала с кровати. Сетка облегчённо, со скрипом, вернулась на место. – Не наводите суету.
– Ты мне договоришься, Аверина. Вылетишь в-миг.
Старшекурсницы прошли мимо напуганной Маши.
– До завтра, подружка, –
