что ли дура? Ты жена Валиева, ты должна распоряжаться в этом доме, а не какой-то там Фёдор, – покрутив пальцем у виска, засмеялась Лазарева и с прыжка завалилась на кровать, при виде которой у Ланы снова участился пульс.
Постельное белье она не успела сменить, потому что попросту не нашла ничего подобного в шкафу, и от этого стало ещё неприятнее. В глубине души она не хотела, чтобы Марина прикасалась к чему-то личному и интимному супругов.
– Вряд ли я когда-то стану тут настоящей хозяйкой, – выдохнула и отвела взгляд к окну, чтобы больше не думать о прошлой ночи. – Это не моя жизнь, я чужая тут, он мне чужой…
– А по документам он твой муж! И ты, моя дорогая, имеешь полное право распоряжаться его собственностью так же, как и его прекрасным телом. На твоём месте я бы перестала думать о Лёхе и приложила все усилия, чтобы удержать Валиева возле себя подольше, не каждой такое счастье сваливается, знаешь ли.
Света не понимала, зачем сестра упомянула имя её бывшего парня, но в груди больно защипало. Несмотря на то, что девушка смирилась с неизбежным, любовь никуда не делась и продолжала тлеть где-то внутри, намереваясь в любую секунду вырваться наружу.
– Как он? – почти шёпотом спросила, потому что просто не могла не спросить.
Ей нужно было узнать, что с любимым все в порядке, и что Валиев не навредил ему, иначе она просто сойдёт с ума.
– Кто? Лёха? Да нормально с ним всё. Твой муженёк ведь ему чётко и ясно дал понять, что к тебе соваться не следует и даже любая мысль о тебе закончится для него плачевно. – Лана затаила дыхание после услышанного, потому что не знала, что её муж и жених встречались до свадьбы. – А по мне ссыкло этот твой Лёха! Такие красивые сказки плёл тебе и матери о безумной любви, а как только соперник появился на горизонте, хвост поджал как маленький щенок. Не уважаю таких мужиков.
– Хватит! Прекрати всех оскорблять! Ты не имеешь на это право. У нас самая искренняя и чистая любовь, о которой ты даже представления не имеешь. Просто нет другого выбора! – не сдержалась и закричала Лана, заливаясь слезами.
Ну почему сестра такая бесчувственная?! Неужели ей совершенно не дано понять, каково это – терять любовь.
– Оу, успокойся! Не надо так орать. Хочешь страдать, дело твоё, – поднимая руки ладонями кверху, удивлённо ответила Марина и присела на край кровати. – И я не такая уж бесчувственная сука, как ты думаешь, просто реально понимаю, что «с милым рай и в шалаше» – это чушь собачья. Посмотри вокруг! Вот рай! Когда ты можешь пойти в лучшую клинику, лучший ресторан, купить лучшую шмотку и дать своим детям все самое лучшее! Разве не так, сестрёнка? – Лазарева поднялась на ноги, крестила руки на груди и осуждающе посмотрела на сестру, которая точно родилась с больной головой, раз не понимала всего этого.
– Я так скучаю… – только и смогла вымолвить Лана, прекрасно понимая, что в словах Марины есть правда и ради благополучия детей можно многое вытерпеть, но где на это взять силы, она пока не знала.
– Ладно, дурында. На вот, у тебя в тумбочке нашла. –
