почти тридцать лет! Можно только догадываться о том, что творилось сейчас. Вопрос иностранного засилья был запретной темой, и не пропускался цензурой ни в одну из газет. Если об этом и говорили в Государственной думе, такие разговоры не доходили до широкой общественности. Сам Алексей об этом почти ничего не знал. Его отец как-то высказался по поводу того, что в органах высшей власти слишком много иностранцев, а от отца Веры он услышал, что многие банки дают разные процентные ставки по кредитам для иностранцев и русских. Для последних кредиты были гораздо дороже. Ещё было достоверно известно, что в Подольской и Киевской губерниях селится много колонистов из Германии, и не только на свободных землях. Когда он готовился к сдаче экзаменов, большой шум среди гимназистов вызвало назначение министром народного просвещения приехавшего из Франции Мишеля Дельмаса. По слухам, он с трудом говорил по-русски и занимался во Франции сельским хозяйством. Правду болтали или нет, но с личным указом императора не поспоришь, а на носу были экзамены. Пошумели и забыли.
Дальнейшие мои размышления прервал вернувшийся со службы отец.
– Алексей, к тебе можно войти? – услышал я из-за двери его голос.
– Да, конечно, – ответил я, поднявшись с кровати. – Заходи, отец.
Он вошёл в комнату и занял единственное здесь кресло, а я, немного постояв, сел на край кровати.
– Что ты наговорил матери? – строго спросил он. – Когда она со мной говорила, чуть не плакала!
– Извини, но я буду жить своим умом, – ответил я. – Если тебя это не устраивает, я сниму квартиру.
– А чем будешь расплачиваться? Насколько я знаю, тебе в редакции не заплатили ни копейки и могут вообще не взять в штат.
– Могут, – согласился я, – но, скорее всего, возьмут. А если даже и нет… Я устраиваю Николая Дмитриевича как зять, а он не оставит без помощи свою единственную дочь. Не хотел спешить со свадьбой и пользоваться его деньгами, но если ты не оставишь мне выхода…
– Шантаж, – задумчиво сказал отец. – Неужели она действительно так хороша, что ты готов из-за неё рвать семейные связи?
– Из-за любви люди способны на многое, – ответил я, – а связи будешь рвать ты, а не я.
– Пригласи её к нам, – сказал он. – Посмотрим на твой выбор. Только предупреди заранее.
– Подожди, – остановил я его. – Скажи, тебе известен такой человек, как Владимир Ульянов?
– А зачем это тебе? – поинтересовался отец. – Спрашиваю, потому что его давно убили. Это было задолго до запрещения партии социал-демократов и даже до начала моей службы в департаменте.
– А чем вы занимаетесь в своём делопроизводстве? – спросил я, меняя тему разговора. – Из названия понятно, что законами, но ты дома никогда не рассказывал о работе, а потом выказывал недовольство тем, как я к ней отношусь.
