воздуха, неспешно сменяют друг друга, плавно клубясь и перетекая из одной в другую. На какие-то ничтожные мгновения в струях дыма угадываются хищные образы фантастических зверей, тут же сменяемые призрачными деревьями, находящимися в процессе трансформации в столь же призрачные и зыбкие силуэты устремленных ввысь башен, на месте которых уже угадывается что-то еще…
Глава рода Ситоле устало развалился в глубоком тяжелом кресле, покрытом велюровым чехлом темно-вишневого цвета. Глаза прикрыты. Правая рука периодически подносит к губам мундштук трубки с длинным, слегка изогнутым чубуком и чашей из дерева мзейтуни17, украшенной мастерски вырезанной на ней физиономией криво ухмыляющегося чёрта-исихого. И когда мундштук касается губ, грудная клетка медленно поднимается, вдыхая терпкий, с цветочно-ягодными нотками дым. С выдохом он устремляется вон из легких, что бы тут же вплестись в плавающие по кабинету косматые дымные жгуты и добавить свой аромат к запахам дорогой кожи и мореного дерева стенных панелей.
Пальцы левой руки, покоящейся на подлокотнике, без приложения избыточных усилий, но надежно, держат бокал, форма которого напоминает нераспустившийся цветок шиповника. Бокал до половины заполнен жидкостью красно-коричневого цвета. Это выдержанный на протяжении двух десятилетий в дубовых бочках спирт, полученный путем двойной перегонки перебродившего сока плодов и-апула18.
Капитан приоткрыл глаза, приподнял бокал и поднес к лицу. Слегка качнул хрустальный бутон – и его содержимое омыло тонкие стенки сосуда. Аромат фруктового сада поплыл по кабинету, смешиваясь с запахом курительной смеси…
Вдохнуть этот бесподобный букет, пригубить напиток, неспешно покатать по ротовой полости. Ещё и ещё. Насладиться процессом впитывания волшебной жидкости прямо в слизистую оболочку. Поймать ускользающее послевкусие. Затянуться. Выпустить дым, закрыть глаза и откинуться на спинку кресла.
Завтра предстоит суетный день…
По мере того, как тяжёлые капли срывались вниз и разбивались о поверхность артефакта, стенки его приобретали все большую и большую прозрачность, А внутри этой каменной таблички начал проявляться светящийся молочно-белый сгусток. Пространство света вскоре заняло весь объем артефакта, а когда о поверхность камня ударилась очередная капля крови, в потолок помещения уперся сияющий столб физически ощутимого света.
И пространство каюты, размылось, поплыло клочьями и лоскутами оболочек поврежденной реальности. За вихрем этих мельтешащих обрывков все более четко обрисовывались стены. Ограниченная стенами площадь представляла собой октагон диаметром около двадцати метров. Стены были сложены из кубических блоков темного плотного камня, с гранью около восьми метров. Они поднимались ввысь, теряясь вверху во мраке. Внизу же, в самом центре зала лежал бронзовый поднос, на котором покоилась эта самая табличка. Как раз благодаря свету, которым она сейчас
Дерево семейства маслиновых
Плод и-апула очень напоминает наши яблоки.
