терпкий запах алкоголя, я немного настораживаюсь, но попыток уйти не предпринимаю. Как бы мне этого ни хотелось, поступок, который он совершил, не может оставить меня равнодушной. И самое малое, что я могу для него сделать, – это поухаживать.
Глава 17
Конор не смотрит на меня, его голова опущена. А моим вниманием мгновенно завладевают глубокие и сильно кровоточащие раны. Я неаккуратно дотрагиваюсь до его искалеченной груди, и лицо варвара тут же болезненно искажается. Но, подняв поникший взгляд, он всё же расправляет свои плечи, позволяя мне обработать увечья от схватки с медведем.
Не желая причинять Конору лишнюю боль, я стараюсь как можно мягче прикасаться к нему, бережно промакивая царапины и собирая кровь тканью. На глазах невольно наливаются слезы и, не задерживаясь, бегут по щекам, как весенние ручьи.
Он мог погибнуть. Но все равно спас меня…
– Чейе шни йо [Не плачь], – Дикарь дотрагивается грубыми пальцами до моего лица и стирает слезы. Его голос тяжелый и глухой. Но я не отталкиваю. Лишь, замерев на месте, смотрю в его глубокие карие глаза, в которых больше нет ярости.
– Ты мог погибнуть… из-за моей глупости… – шепчу дрожащим от слёз голосом, продолжая промывать порезы. – Я испугалась… за тебя…
Конор вновь обрывает мою речь, загребая меня в свои кровавые объятия, и, уткнувшись мне в волосы, хрипит:
– Сэкуи, – он снова произносит это слово с особенной теплотой и сжимает меня ещё крепче, будто жалеет о своей грубости. Отчего в груди словно обжигает огнём, перехватывая моё дыхание.
– Нужно промыть твои раны, – едва слышно говорю я сквозь слезы и отстраняюсь, но он притягивает меня обратно. Властно, но нежно. Утыкается в мой лоб своим и еле касается моих губ, а у меня ощущение, будто к ним раскаленный камень приложили.
– Я не могу… – упираюсь ему ладонью в грудь и пытаюсь отстраниться, но его нежность сразу улетучивается, и пальцы жёстче сжимают волосы, не позволяя отдалиться от него.
– Митава вин [Моя женщина], – в его и без того грубом голосе металлом звенит раздражение. И я принимаю решение ничего не говорить, он сейчас взвинченный, а я в роли сапера, при любом неверном движении мне угрожает опасность. Резкий запах спирта говорит о том, что дикарь прилично пьян… Не стоило мне приходить к нему одной.
– Успокойся, – тяжело дышу и пытаюсь не перейти на крик. Это собственническое отношение, словно к игрушке, меня порядком раздражает. – Не делай мне больно…
Конор выпускает мои волосы, но по-прежнему удерживает меня на своих коленях, жёстко сжимая в своих объятиях. От такой близости я нервно сглатываю и пытаюсь отвернуться, но он уничтожает мою попытку, властно притянув за шею обратно. Внутри вспыхивает пугающее чувство, которое обездвиживает меня. Сердце усердно тарабанит по рёбрам из-за собственной беспомощности и невозможности выбраться из хищного капкана Дикаря. От одного его пронзительного
