же создали Христову Церковь. Процесс правообразования и трансформации правосознания длился веками, пока, по одному удачному выражению, общество не поняло, что «человек защищается не потому, что он гражданин, а потому, что он – человек»9.
И потому так понятны слова: «Человек обладает известными субъективными правами, которые составляют его естественные индивидуальные права. Он рождается свободным, т.е. с правом свободно развивать свою физическую, умственную и нравственную деятельность. Он имеет право заставить всех уважать эту физическую, умственную и нравственную свободу; таким образом, для всех возникает обязанность уважать свободное развитие физической, умственной и нравственной деятельности каждого, и эта обязанность есть первооснова права»10.
Как видим, «права человека» имеют не философское или политическое основание, их источник единственно – религия.
II
Человек, конечно, ценность, но какова ценность человека? – вопрос, прямо обращенный к каждой исторической эпохе, должной дать свой ответ. Как известно, перечень «прав» не является неизменным: признание за личностью все новых и новых потребностей происходит постепенно, по мере развития культуры, закрепления добрых традиций и упразднение негативных обычаев. Несколько веков назад актуальным считалось признавать лишь «право» неприкосновенности личности и жилища или наказания человека исключительно по суду, а не по произволу более сильного лица. Но в XX веке стали говорить уже о «праве на достойное человеческое существование». Поскольку, как полагали, без минимальной социальной поддержки со стороны общества человек не в состоянии реализовать заложенные в нем таланты. И потому государство должно заботиться о создании минимального положительного стимула для каждого человека, чтобы он стремился проявить себя с лучшей стороны, показать все свои достоинства11.
Безусловным стало считаться и то, что «права» должны быть юридически закреплены и потому они являются неизменными спутниками законов государства. Эта связь взаимообразная: игнорируя «права», закон, руководствующийся собственными соображениями, способен превратить человека в ничто, но и «права» без закона – не более чем декларация12.
При этом, однако, считалось очевидным, что «права человека» никак не могут быть отождествлены с правоспособностью граждан, т.е. с той совокупностью разрешенных действий и возможностей, которыми государство наделяет их своим законом. Хотя бы по той причине, что природы их различны: с одной стороны, высшая этическая норма, почерпнутая из религиозного учения, с другой – юридический закон, эту этическую норму закрепляющий и придающий ей значение позитивного права.
Более того, и эта аксиома также некогда не требовала доказательств, равенство людей перед Богом вовсе не означает равенства и в части их правоспособности. Это для Церкви важен человек, для государства
