стыд. Навязываться было не в ее обычаях, только позднее, вечером в гостинице она очень порадовалась своей решительности. Ещё долго в дороге, и даже дома удивлялась этому чувству, что так легко удалось урвать что-то ценное у жизни, тиская в руках заветную визитку.
Дома покатились, догоняя друг друга суетливые дни: уроки в музыкальной школе, занятия в качестве репетира. Каждый вечер мать и сын ждали ее , как прислугу, совершенно не пытаясь самостоятельно делать что-то по дому, и она отрабатывала вторую смену, еле держась на ногах, после основной работы и многочасовых скитаний по домам учеников на общественном транспорте. Бесконечные организационные моменты в школе, бытовые проблемы и подготовка к урокам опустошали каждый день без остатка. Через неделю поездка казалась такой далекой.
До экзаменов у детей оставалось всего ничего, когда Людмилу разнёс на педсовете директор школы – Владимир Аркадьевич. Начал он с устаревшего репертуара, а потом договорился и до низкой вовлечённости, и неумения работать с детьми. Людмила как всегда проглотила обиду.
Что бы отдышаться от перенесённого унижения и не нести дурное настроение домой родным , Людмила зашла в кофейню по пути домой. Она взяла исполинский стакан с капучино и не знала куда упереть глаза в тесном помещении, пока он остывает. Кругом сидели совсем юные ребята, и ей стало неуютно, не только от своего взрослого вида и слишком «учительской» одежды, но и от странного чувства изоляции. Даже если бы у неё внезапно начался инсульт, к кому-то из этой модной молодёжи обратиться было немыслимо.
Людмила достала телефон, и неожиданно для себя кинула « Привет», на заветный номер. Она уже занесла трясущуюся руку над экраном, что бы стереть сообщение, но было поздно: Илья прочитал и начал печатать.
« Как сладко знать,
Что не забыт поныне»
« Откуда это? Я же музыке всю жизнь обучалась, а не литературе.»
« Да плету, первое, что на ум придёт. Слёг с ОРЗ. От липового чая настроение мелодраматическое»
« Что-то серьёзное?» – переполошилась Людмила.
« Пустяки: больше ипохондрия , чем инфлюэнца» .
Она уже заволновалась, и представила его умирающим.
« Жаль, что я далеко. Хоть лекарств бы принесла.»
« Да, в такие моменты , действительно, жаль».
« Есть кому позаботиться, если разболеетесь?»
« Нет, но я справлюсь.»
После этого, он отключился и весь вечер не писал. Но узнав, что Илья живет один, Людмила воодушевилась и осмелела.
На следующий день утром в коридоре возле ее класса встретился Владимир Аркадьевич. Он внимательно что-то читал на стенде у малого зала, где уже собрались дети на урок. Дорогая матовость костюма оттенял маслянистое сияние его большой лысины.
– Что-то учащиеся раньше учителя приходят!– Безапелляционно начал он ее отчитывать, даже не считая нужным поздороваться.
– Значит очень мои уроки очень нравятся.– Весело прировала она.
Он
