много дичи, ее быстро разделывали опытные умелицы, насаживали на вертелы и устраивали над огнем. В крайней к полю печи несколько женщин пекли множество хлебов и булок из муки, собранной со всей деревни – из всех несгоревших сусеков*. В нескольких огромных чанах варили щи, пар подымался в самое небо. Запах над этим полем стоял такой вкусный, что у Онфимки кишки свернулись в трубочку от счастья.
Прямо посреди поля поставили грубо срубленные столы и скамьи – длинной буквицей «покоем»*, чтобы умещалось за обедом все селение. Есеня усадила гостей на край стола и попросила матушек и бабушек попотчевать их разными яствами, да собрать в дорогу немного снеди. Сама же села напротив и завела разговор.
– Мы народ мирный и много лет жили, бед не зная, трудились с утра до ночи да молились богам всевышним и Великой Матери. Но вот пришла черная туча нечестивых половцев, а мы ни к бою не готовы, ни к обороне… Мой муж был нашим старейшиной и собрав небольшой отряд самых сильных мужей, стал биться с проклятой саранчой, пока мы уходили в лесную чащу, где нас укрыла Мать Мокошь своим покровом невидимым. Не смогли они нас найти, только кто первыми шли – в болотах потопли! – Есеня зло рассмеялась, вспоминая это событие. – А как половцы ушли, увидели мы, что защитники наши все как один мертвы… И придумала я построить укрепления для нашей деревни, для детей наших малых, которые скоро подрастут и станут мужами великими. И жить им на этой земле в окружении врагов, от которых нужна защита!
От одной из палаток отделился и быстро побежал в сторону столов малыш лет полутора или двух от роду. Он радостно кричал: «Мама, мама!», а добежав, со всего маха прижался к есениным коленям. Она же погладила его по желтой вихрастой голове и сунула в руки пирожок с какой-то ягодой.
– Вот ради них мы строим наш город! И, надеюсь, все у нас получится!
– Получится, не сомневайся, – тихо пробубнил Никита, но никто его не услышал, потому что все были увлечены рассказом красавицы, которая к тому же оказалась такой умницей.
– Потом по обеим берегам реки пошел слух, что Золотой Змей побил в столице Муроме половцев, а его отряд идет по реке с какой-то великой миссией. Но мы не чаяли, что вы к нам свернете!
– Многоуважаемая госпожа, – вмешался в беседу на своем ломаном наречии Луций. – Я ромейский ученый Луций и я много чего повидал на своем веку. Я нашел вашу градостроительную задумку весьма неплохой. Но откуда вы знаете инженерные решения? Ведь для этого нужно было где-то учиться…
– Я даже грамоты не знаю, – усмехнулась Есеня и подмигнула Луцию. – Но поверь мне, друг Луций, выпишу себе из вашего Царьграда лучшего учителя нашим детям! И будут они поумнее многих ученых в мире!
– Будут! – таким же тихим эхом откликнулся Никитка, но его опять никто не расслышал.
– А строить мне помогает простая смекалка – смотрю и вижу, как надо. Только людей у нас мало, хоть и собрались здесь сейчас несколько разоренных
