кажется, все. Кроме рыжей зазнобы Барзона. Я побелела, когда увидела, как она открывает рот. Ведь ничего хорошего, маленькая дрянь, не скажет! Почти не соображая ничего от ужаса, я ляпнула первое, что пришло в голову. Лишь бы только не дать рыжей заговорить с ректором:
– Простите, ректор Герхорт, а можно у вас спросить?
Ректор отвел взгляд от мастера Саньяты и добродушно усмехнулся мне, забавно дернув заплетенной бородой. В другое время я бы посмеялась, а сейчас просто судорожно придумывала вопрос архимагу. О чем я могу его спросить? Ректор пришел мне на помощь, сам не зная того:
– Тебя ирга заинтересовала? -Я чуть не подпрыгнула от радости. Да! Вот оно! – Тоже хочешь себе такую зверушку в фамилиары?
Меня, конечно, передернуло. Опасную помесь дракона-не-пойми-с-чем в фамилиары? Ну уж нет! Я котика хочу! Или совушку! Они такие милые! Но вслух я этого, конечно, же не сказала. Только истово закивала: «да-да! Хочу иргу в фамилиары! Она меня очень интересует!»
– Ну что ж. От рассказа большой беды не будет. Потому что, даже если вы сварите десяток запрещенный зелий, не имея яйца ирги, его детеныша вы не получите. Не знаю, откуда у вашего куратора нужное яйцо, но уверен, что оно было одно.
– Почему? – Барзон! Ну кто б сомневался! Без этого голубоглазого самоубийцы тут не обойдется.
– А потому юноша, что ирги – это редкий вид. Выведен он, как я уже говорил, магическим способом. И размножаются ирги очень редко и неохотно. Настолько неохотно, что самка ирги за всю свою не короткую жизнь приносит всего три-пять яиц. И всегда по одному. – Архимаг, покачивая неодобрительно головою, посмотрел на сидящего на полу маленького демоненка. – Кому-то сильно не повезло. Он лишился великолепного помощника и фамилиара. А кому-то наоборот – удача привалила. Любопытно, кому. Ну да ладно. Я это и потом узнаю. И кстати, литературы по иргам в нашей библиотеке нет. Это я говорю хозяину ирги. Но особого ухода зверушка не требует. Не следует ее только кормить мясом. А так, считайте, у вас новый член семьи.
С этими словами архимаг направился к выходу.
– Саньята, – Герхорт шевельнул пальцами. При чем, до того слабо и незаметно, что, если бы я не смотрела в этот момент вниз, я бы не заметила этого движения. Прожженное отверстие на груди куратора затянуло наросшей непонятно как тканью. – Наведи порядок. Объясни первокурсникам, где они не правы. А с хозяином ирги я бы хотел пообщаться в ближайшие дни лично. И да, это ирга. Просто зелье, в котором вы искупали яйцо, ускорило все процессы. Малыш повзрослеет уже сегодня. А не как обычно, через три дня.
– Да, мастер Герхорт, я разберусь.
Тихие слова Саньяты ударились в закрытую за ректором дверь. И звучали они так, что у меня подкосились ноги. Хорошо хоть позади стоял стол. А то хороша была бы староста четвертого курса, с испугу севшая на пол посреди лаборатории.
В воцарившейся после ухода ректора тишине отчетливо прозвучало то ли цоканье, то ли поскребывание по полу. А потом…
Каюсь,
