первое состязание будет для тебя, Рарог, – Умила перевела взгляд на внука.
– Я знаю. Отец сказал, что я смогу показать себя с лучшей стороны, – вздохнул Рарог. Кажется, он жаждал военных забав. Но в то же время не чувствовал уверенности в себе, что часто бывает в юном возрасте, в незнакомом или широком кругу.
– Показать себя умелым воином: ловким, искусным, – добавила Умила.
– Строго говоря, я ещё не воин. Ведь я никого не убил и даже не победил ни в одном бою, – улыбнулся Рарог чуть растерянно.
– Ну и что. Сейчас главное – научиться владеть оружием. Все должны видеть, что ты достойный сын своего отца, – подчеркнула Умила.
– Да им всем без разницы, кто я такой, – вздохнул Рарог.
– Как это – без разницы? Нет, не без разницы. Все хотят видеть наследника Новгорода, – заверила Умила.
– Бабушка, я же не наследник Новгорода, – напомнил Рарог.
– С чего ты взял? Дива тебе сказала такое?! – Умила во всем была готова винить неугодную невестку.
– Нет, не Дива. Вольна, – Рарог не думал жаловаться, просто ответил на вопрос.
– Разве Вольна решает, кто есмь продолжатель нашего рода? Случалось прежде, твой отец нередко угождал её желаниям. Но это ушло. Посему не слушай, что она болтает, – посоветовала Умила. – А сейчас ступай и готовься к состязаниям. Тебе пора участвовать в мужских забавах наравне со всеми. И думай не только о победе, но и о заслуженной тобой награде.
– О какой награде? – глаза Рарога радостно вспыхнули.
– О такой, которая желанна всякому бойкому молодцу, – княгиня-мать лукаво подмигнула. – Ты уже вошел в возраст…
– О, боги, бабушка…– смутился Рарог, догадавшись, на что намекает Умила.
– А что? В этом нет ничего такого, – успокоила Умила под умилительные смешки слушателей. Никто не прерывал ее и не смел сбивать с мысли: в этой семье правила соблюдались в полной мере. – Не нужно позволять робости и неуверенности захватить тебя. Тем паче вскоре настанет день, когда любая девушка, ступающая по этой земле, сочтет за великую честь разделить с тобой ложе.
– Я лучше пойду…– Рарог вскочил с лавки и двинулся к выходу, по пути запнувшись, хотя половицы были ровными и не выступали.
– Да, я и говорю, иди, вестимо. Ступай и готовься…– отпустила Умила внука, улыбаясь ему вслед.
Разрумянившийся Рарог выбежал на улицу, вероятно, последовав мудрым советам. А может, желая избежать всеобщих обсуждений смущающей его темы. В действительности он и сам часто размышлял о таинственных девичьих прелестях, влекущих его неискушенный ум. Но одно дело размышлять в одиночестве, и другое – рассуждать о подобном при старших родственниках!
– Матушка, зачем раззадоривать его? Он не может наследовать Новгород, – послышался голос Умы, когда Рарог покинул покои.
– В чем я раззадориваю его? Он сын княжеский, – подчеркнула Умила,
