к сердцу телефон. Я нравлюсь ему! Моя мечта сбывается!
Утром спустилась вниз. Мама жарила бекон для наших мужчин.
– Доброе утро, моя Луна, – мама поцеловала в щеку и поставила кашу. – Твоя любимая. С курагой и грецким орехом, – такая забота – неспроста. – Ты прости. Я видела тебя вчера с молодым человеком, – ясно. Мама решила усыпить бдительность и подлизаться любимым завтраком. – Это он?
– Кто он? – настороженно спросил папа Майкл. Я закатила глаза. – Кому яйца мешают ходить? Ммм?
Папа меня так ревнует. Думает, что я все ещё его маленькая принцесса.
– Пап! Я уже взрослая! Не смей совать свой нос в мою личную жизнь, – залпом выпила сок и схватила рюкзак.
– А как же завтрак? – тревожно переспросила мама.
– Не хочу. Аппетит пропал, – никому не позволю так собой понукать!
В дверях столкнулась с курьером.
– Госпожа Вульф? Лулу?
– Да.
– Это вам, – протянул мне красиво упакованную коробочку. Внутри оказалась подвеска с топазом в виде сердца. Джеку Доусону даже не снилась такая красота. Записка гласила:
"Дарю моему Топазику свое сердце.
Оууу! Он такой романтик!
До института ехала на метро, крепко сжимая в руке коробочку с драгоценным подарком. И дело даже не в цене подвески. А в ценности. Её подарил он.
Такая мечтательная дурочка. Одна любовь в голове.
Надо ли говорить как быстро я бежала на лекцию по истории? Теперь могла открыто смотреть на Демитрия, не скрываясь. Моего! Не верила сама себе. Этот умопомрачительный красавчик мой!
После занятий не торопилась уходить, ждала, когда разойдется толпа почитателей. Едва себя удержала, чтобы не пойти и не выцарапать им глаза, которыми похотливые сучки облизывали его.
Как только все разошлись притянул к себе. Во мне клокатал вулкан ревности.
– Отпусти меня! – обжёг шею губами.
– Не хочу. Пойдем ко мне в гостиницу.
– Почему бы тебе не пойти в задницу? Или позвать одну из этих сучек, что перед тобой стелились?
– Малышка ревнует, – довольно ухмыльнулся, задирая юбку и сжимая попу.
– Я не ревную! – дикость какая. Я никогда раньше этого не чувствовала. Обычно парни гонялись за мной, дрались, ревновали. Теперь я оказалась на их месте. И это раздражало. Не по мне быть зависимой, уязвимой.
– Ревнуешь, Топазик. И мне это нравится. Посмотри на меня, – поднял мою голову, заставляя смотреть в темно-зеленые глаза с желтыми вкраплениями. – Мне не нужны они. Ты нужна, – впился в рот поцелуем.
Стон облегчения вырвался из меня. Я услышала то, что хотела. И кайфовала от него, от поцелуя, от жадных рук на моем теле.
Слишком юна, доверчива. Откуда мне знать, что это просто часть его жестокого плана. Демитрий быстро заставил меня повзрослеть.
Глава 8
Первая
